Читаем Жизнь-поиск полностью

Доводочный станок приходится переключать с прямого на обратный ход прямо-таки молниеносно (иначе вообще никакой доводки не получится). От этого сильно перегревается, а случается, что и перегорает мотор станка. В общем, работа эта несладкая во всех отношениях, и все из-за притира. Вот я и решил еще раз изменить его.

Усовершенствованный притир на коническую резьбу:1 — основная часть притира;2 — вторая половина притира;3, 4 — шпилька, запрессованная в основную часть притира;5 — прокладка из резины.

«Нужно сделать так, — рассуждал я, — чтобы конусное кольцо ходило по притиру, по всей его длине с постоянным напряжением, как если бы оно было не конусным, а цилиндрическим».

Решение оказалось настолько простым, что я потом удивлялся, как раньше до этого не додумался.

Теперь резьбовой притир для доводки конусных калибровых колец выглядит так, как показано выше на рисунке.

Перед нарезанием резьбы на притире в нем сверлят два отверстия под шпильки. После нарезки резьбы притир на фрезерном станке разрезают вдоль. В одну половинку притира запрессовывают две шпильки, на которые со скользящей посадкой надевается подвижная половинка. В образовавшийся от разрезки фрезой зазор закладывается эластичная (резиновая) прокладка такого размера, чтобы она сидела на шпильках, не выступая за внутренний диаметр резьбы (вместо резины можно использовать две пружины, надетые на шпильки).

Доводка ведется не толчками, а непрерывно. Кольцо, которое доводчик держит правой рукой, навинчивается на тонкий конец притира, и станок пускается на прямой ход; кольцо начинает двигаться по притиру к наибольшему диаметру, сжимая эластичную прокладку и сближая половинки притира. Взвесь абразива, которой смазаны обе части притира, увеличивает его трения по резьбе кольца и снимает с нее припуск.

После переключения станка на обратный ход кольцо идет к тонкому концу притира, а резиновая прокладка (или пружины, надетые на шпильки) разжимает обе части притира, поддерживая необходимый для доводки напряженный контакт резьбы притира и кольца.

Сейчас резьба на кольце доводится быстро и получает зеркальный блеск, так как кольцо ходит под напряжением по всей длине притира. Никакой «лощины» на притире не образуется, и конус резьбы калибра получается правильным; у доводчика перестает болеть правая рука; мотор доводочного станка не перегревается, так как теперь не нужно множество раз и моментально переключать его с прямого на обратный ход.

Примерно половина всех отрицательных явлений, относящихся к доводке конусных резьбовых колец, сопутствовала и доводке гладких конусных калибров (втулок типа конусов Морзе). Применение нового притира в виде двух гладких половинок конуса облегчило процесс доводки и гладких конусных калибров-втулок, улучшило качество поверхности и точности угла конуса.

Работая над кольцами Бриггса, я решил попробовать применить свой притир для доводки резьбовых калибров-пробок и, как только покончил с кольцом, эту идею осуществил.

Для измерения и периодического контроля среднего (основного) диаметра резьбы калибрового кольца необходимы контрольные калибры-пробки. Обычно такие калибры делались на резьбошлифовальных станках сразу в размер, и резьба на них не доводилась притирами. Эта неправильная технология сразу бросалась в глаза.

В самом деле, что получалось в результате такой технологии? Допуск по среднему диаметру резьбы контрольного резьбового калибра составляет всего 0,004-0,006 мм, «поймать» его резьбошлифовщику весьма трудно, поэтому много калибров шло в брак. Но и те, которые случайно получались в размере, были весьма низкого качества и очень недолговечны.

Притир для наружной резьбы контрольного калибра

Даже самый лучший резьбошлифовальный станок оставляет на профиле резьбы мельчайшую «дробь». Величина этих неровностей ничтожно мала — всего 1-2 микрона, но ведь это резьба! На одной плоскости резьбы бугорок в 1 микрон, на второй — 1 микрон, вот уже 2 микрона. Но калибр-то круглый! Значит, с другой стороны-тоже «дробь» в 2 микрона! Итого уже 4 микрона. А весь допуск — тоже 4 микрона!

Хорошо, если удалось попасть в верхний предел допуска, тогда калибр еще успеет проверить несколько калибровых колец, не выйдя из размера. А если попал в нижний допуск? Тогда при первом же свинчивании калибра с каленым кольцом эти микроскопические бугорки сразу «слетают», и контрольный калибр можно выбросить — он уже ниже допуска.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии