Жизнь под обрез [сборник]

Ангелина Олеговна строчила словами, как из пулемета, и Лев Иванович невольно улыбнулся. Сама Игнатова садиться не стала, как и не стала предлагать Гурову кофе или чай — хотя бы просто из вежливости. Она взяла с небольшого столика у окна длинный мундштук, достала тонкую дамскую сигаретку и, вставив ее в мундштук, закурила. Потом с вызовом посмотрела на Гурова, который с интересом лаборанта, наблюдающего за действиями подопытной мыши, смотрел на нее, и резко сказала:

— Я у себя дома. Поэтому уж извините, спрашивать разрешения закурить у вас не буду.

— Да на здоровье, — улыбнулся Лев Иванович и, не давая Игнатовой снова заговорить, спросил: — Расскажите мне как можно подробней о своем разговоре с мужем перед тем, как он уехал из дома вечером на завод.

— А кто вам сказал, что он уехал из дома вечером? — фыркнула Ангелина Олеговна. — Я сказала только, что я разговаривала с ним по телефону вечером, и он сказал мне, что едет на деловую встречу. Но это не значит, что он уехал на эту встречу из дома. На самом деле в субботу он уехал с самого утра.

— На своей машине? — быстро уточнил Лев Иванович.

— На чем же еще? — приподняла выщипанную тонкую бровку Игнатова. — Он со своей «Сонечкой» никогда не расставался. «Сонечка» — это он так свою машину звал. Не знаю уж почему, может, меня хотел подразнить, — снова фыркнула, как лошадь, Игнатова.

— А как же его машина оказалась тогда в гараже? — опять быстро задал вопрос Лев Иванович, воспользовавшись небольшой паузой в словах, пока Ангелина Олеговна затягивалась сигареткой.

— Это вы меня спрашиваете? — насмешливо спросила Гурова Игнатова и, стряхнув пепел, прошлась от дивана до окна. По всей видимости, стоять долго на одном месте она не могла. — Это я вас должна об этом спрашивать. В конце концов, всю картину убийства вы должны воспроизводить, а не я. Но то, что он уехал утром на машине, я знаю точно. Когда я забирала свою «маздочку» в пять вечера, чтобы ехать к дочери, машины мужа в гараже еще не было.

— У вас гараж на две машины?

— Да.

— А почему вы все это не сказали, когда вас в первый раз опрашивали? — поинтересовался Лев Иванович.

— А что, меня кто-то об этом спрашивал? — возмутилась Игнатова. — Меня спросили — на чем уехал муж, и я ответила. На следующий день позвонили, просили заглянуть в гараж и сказать, там ли машина. Я посмотрела и ответила, что она там. Все! Что вы еще от меня хотите?

— Хорошо. Раз машина была в гараже, то откуда вы знаете, что муж на завод уехал не из дома? Ведь вполне логично, что он, поставив ее в гараж, зашел домой.

— Кто вам сказал, что это логично? Как по мне, то логичным было бы предположить, что машину в гараж поставил не мой муж, а тот, кто его убил, — Ангелина Олеговна с усмешкой посмотрела на Льва Ивановича.

«Черт, а она может быть права», — с досадой на себя, что ему не пришла в голову та же мысль, подумал Гуров.

Вслух же он сказал, улыбнувшись:

— Вам бы в сыщики пойти работать, Ангелина Олеговна, цены бы вам не было!

Игнатова с прищуром посмотрела на Гурова, подозревая его в ерничестве, но лицо Льва Ивановича было невинно, как у младенца, и она поняла, что он говорит вполне серьезно и без намека на издевку.

— Хм, я подумаю над вашим предложением, — Игнатова перестала шагать и, опустив голову, улыбнулась впервые с начала разговора.

— Ангелина Олеговна, вы с мужем хорошо жили?

— В каком смысле — хорошо? — Игнатова наклонила голову.

— Я имею в виду — дружно жили, не ругались, связей на стороне не имели?

— Нет, связей на стороне я не имела. Я была верна своему мужу. И жили мы с ним хорошо. Ругались, но очень редко. Но вы покажите мне ту, которая со своим супругом не ругается?

Игнатова последний раз затянулась и бросила мундштук с окурком в пепельницу, прошлась по комнате и наконец-то села напротив Гурова.

— Ну а если вы хотите знать, были ли у Володи женщины, то я честно скажу — были. И не одна, я так думаю. Мужчины, знаете ли, многогамны и не могут устоять перед чарами женщин. Я не красавица, как вы могли убедиться. И иллюзий насчет любви ко мне мужа не питала никогда. Мне вполне было достаточно того, что я его любила.

«Мужа убили, но что-то уж Ангелина Олеговна не очень похожа на безутешную любящую вдову», — мелькнула у Гурова мысль. И слишком уж было удивительным для него, как спокойно Игнатова говорила об изменах мужа. Разве любящая женщина может так спокойно говорить о таких вещах?

— И давно вы в курсе, что у мужа есть… были другие женщины? — уточнил Лев Иванович, надеясь, что узнала она об адюльтере только недавно, после смерти Игнатова.

— Знала всегда, — Ангелина Олеговна снова встала и зашагала по комнате. — Спросите, почему не развелась? А смысл? Сам Володя не заговаривал о разводе. Отношения у нас в семье были хорошие. У нас с ним общая дочка. А я достаточно разумна, чтобы не обращать внимания на дам, с которыми он матросил, скажем так, — презрительно скривила она губы. — Если хотите задать вопрос, была ли я с кем-то из его пассий знакома, то сразу отвечу — нет. Они меня не интересовали. Еще какие-то пикантности нашей супружеской жизни вас интересуют?