Жизнь под чужим солнцем

– Даша, я не хочу тебя обижать, но ты говоришь полную чушь. Конечно, то, что ты слышала, действительно не доказывает, что парня убили. Хотя я его видел и не думаю, что он выпивал. По-моему, он очень за работу держался. Но вот по поводу какого-то иска, морального вреда, который тебе хозяин может предъявить… Подумай сама, при чем здесь ты? Разве ты нанесла бы вред репутации отеля? Скорее уж убийца, если он был. И даже если бы ничего из того, о чем ты говоришь, не было доказано, твои слова всего лишь правдивые показания, данные полиции, и к отелю они не имеют никакого отношения. Ты же не собиралась давать интервью в газетах о том, что здешнее побережье кишмя кишит убийцами, а особенно в нашем отеле. Кстати, должен тебе сказать, что даже в таком случае доказать какой-то там вред, особенно моральный, было бы очень трудно. Правда, я ориентируюсь в основном на наше законодательство, но почти не сомневаюсь, что турецкое в данном вопросе принципиально не отличается.

– А ты уверен, что прав? – спросила Даша, смущаясь. – Не обижайся, просто ты же вроде занимаешься корпоративным правом? А тут совсем другое дело.

К ее облегчению, Максим не обиделся.

– Не хочу хвастаться, но я довольно хороший юрист, – усмехнулся он. – Понимаешь, меня в свое время взяли в ту контору, в которой я сейчас тружусь, по протекции одного приятеля. Он почему-то был уверен, что я талантливый и совершенно напрасно прозябаю в какой-то мелкой фирмочке, окучивая потенциальных приобретателей спутниковых тарелок. Так вот, он поговорил с управляющим корпорации, рассказал ему, что я там по совместительству еще и юридическими вопросами занимаюсь, поскольку у директора просто денег нет, чтобы еще и юриста нанять. В общем, меня взяли. С испытательным сроком, конечно, но я его благополучно прошел. А ведь у меня даже юридического образования до сих пор нет – времени не хватает, чтобы «корочки» получить. Так вот, я там пахал как лошадь, желая доказать, что они во мне не ошиблись, и чтобы приятеля своего не подставить. Я два года подряд ничего, кроме юридической литературы, не читал в принципе. Даже газет! Мне все новости сестренка рассказывала. Любой вопрос, с которым ко мне обращались, я дотошно прорабатывал, ночами над справочниками сидел, пока не понимал: я все понял и любому могу объяснить. А потом мне уже никому ничего доказывать не нужно было, но я все равно продолжал – по инерции, потому что втянулся уже. Так что ошибаться я, Даша, могу, конечно, но только не в этом вопросе.

– Значит, Алина в этом совершенно не разбиралась, – задумчиво сказала Даша.

– Ну да, – кивнул Максим. – Или, наоборот, разбиралась.

– В смысле?

– Понимаешь, меня очень удивляет, что Алина была против твоего обращения в полицию. Мало того, такие аргументы привела, что я не сомневаюсь: она не искренне ошибалась, а тебя хотела ввести в заблуждение. Сама же прекрасно все понимала.

– Почему ты так думаешь? – удивилась Даша.

– Интуитивная уверенность.

– Да ты же ее совсем не знал!

– Ладно, хватит об Алине, – помолчав, ответил Максим. – Вон наши собрались мячик покидать, пойду к ним. Ты присоединишься?

Даша отказалась и осталась сидеть на лежаке. Мысль о том, что Алина ей врала, оказалась очень неприятной. Но для чего, не могла она понять, для чего врала?

Посидев немного, Даша решила не забивать себе голову, а просто позагорать. Она сначала легла на спину, но солнце слишком припекало, и Даша перевернулась на бок. Слева от нее пожилая немка, обвешанная бижутерией, которую Даша несколько дней назад приняла за русскую, читала книжку необычного формата – не намного больше сигаретной коробки, но при этом очень толстую. Странно, подумала Даша, у нас такого еще не начали издавать. Она прикрыла глаза, но книжка в яркой обложке не выходила у нее из головы. То есть не книжка, а… Блокнот! Алинин блокнот, который Даша сунула в свое полотенце, а потом куда-то положила совершенно машинально… Куда же?

Даша начала рыться в пляжном пакете, который всегда таскала с собой, к неудовольствию Алины, считавшей, что с пакетами ходят только старушки на рынок, а приличная дама должна носить на пляж особую пляжную сумку. Даша бы и носила, но беда в том, что такой изумительной пляжной сумки, как у Алины, – вместительной, на широкой ручке через плечо, с крупными красно-золотыми рыбками, изгибавшимися на прозрачном пластике, – такой сумки у нее не было. Когда они ходили загорать вместе с Алиной, она складывала свое, как выражалась Алина, барахло к ней в сумку, а когда шла одна, брала этот самый пакет красивого зеленого цвета с надписью «Гленфилд». И вот теперь роясь в нем, Даша никак не могла вспомнить, сунула она сюда блокнот или нет.

Вот он! Даша выпрямилась, с удовлетворением рассматривая вишневую кожаную обложку. Даже такая ерунда, как обложка блокнота, была у Алины не из заменителя, а из натуральной кожи. Что же там Алина писала про заявление…