Жизнь побеждает

Возникла линия обороны, на которой советская наука отстаивает здоровье не только граждан нашей страны, но и примыкающих к нашим границам и отдаленных от нас государств.

Эта линия обороны с первых лет превратилась в базу для широчайшего наступления. Теперь ни одна вспышка эпизоотии не могла пройти незамеченной.

Очаг чумной эпизоотии ограждали от людей, душили, не давая ему охватить большие пространства.

В то время как чума в Соединенных Штатах Америки вырвалась на новые для нее пространства, у нас она была полностью изгнана с правобережья Волги. На карте опасных инфекций, если бы можно было нарисовать такую, пришлось бы начисто стереть черную краску с территории, где когда-то в неравной борьбе встречались с чумой Деминский и многие Другие.

Тут ликвидирована не только чума, но и возможность ее.

Еще одно звено

Изучение болезни впервые шло рядом с практическим использованием достигнутого. Но в механизме чумы оставался неясным один очень важный этап.

Наступает зима, суслики забираются в норы и засыпают до весенних, мартовских дней. Где же находится долгие зимние месяцы чума?

Много лет назад, выезжая в приволжские степи,' Мечников говорил о целях своей экспедиции:

— Надо узнать, где чума проводит лето.

Теперь летние «пастбища» болезни были выявлены во всем мире. Оставалось узнать, где зимует чума, чем поддерживает свою жизнь долгие месяцы, в течение которых нельзя обнаружить ни эпидемий, ни эпизоотий.

Сравнительно быстро была сделана первая попытка решить этот вопрос.

Заразив суслика во время спячки, советские исследователи Чурилина и Гайский сумели выделить чумную культуру через много дней после пробуждения грызуна. Было установлено, что зимняя спячка укрощает чумных микробов. Спячка, когда замедляются все жизненные процессы, создает необычные условия, и возбудитель болезни погружается в некое подобие сна. Но это только сон, а не смерть. Гайский опытами на та- рабаганах доказал, что чумные микробы не только долгое время сохраняются в организме зимнеспящего грызуна, но и могут после его пробуждения размножаться с огромной быстротой и вызвать эпизоотию в новом сезоне.

Попадая в тело человека или грызуна, чумной микроб часто даже не вызывает возникновения первичного воспалительного очага. Он как бы замаскирован под белки человеческого тела; эта «схожесть» — опасная и грозная маска — помогает ему продвигаться, не встречая сопротивления.

Лимфоциты захватывают прорвавшихся микробов, но не переваривают, не уничтожают их всех. Чумные микробы превращают лимфатические железы в свои депо и питомники.

Еще не возникли в организме силы, способные оказать сопротивление инфекции, а микробы тем временем размножаются с огромной быстротой. В гонке жизни со смертью, в нарастании защитных сил организма и убивающей массы-микробов последняя обгоняет. Микробы прорываются в кровь. Они встречаются со второй защитной линией—кровяным барьером. Фагоцитарные клетки⁵ извлекают врага из кровяного русла, не давая ему распространиться по всему телу. Но и в этот момент силы сопротивления чаще всего еще недостаточны. Темпы создания иммунитета запаздывают буквально на часы и минуты — часы и минуты, которые решают исход битвы, исход болезни.

Второй барьер также превращается в питомник микробов. Накопившись здесь в огромных массах, чумные микробы наконец снова прорываются в кровеносные сосуды.

В быстроте проникновения и размножения — сила возбудителя чумы.

Но вот процессы эти замедлились на дни, недели, месяцы. Сохраняет ли микроб, пробыв столько времени в спящем грызуне, свои обычные свойства? Оказывается — да.

Однако организм грызуна — это не единственное зимнее хранилище микробов.

Поиски продолжались.

Уже давно известно, что блохи при укусе передают зара* зу. Насосавшись крови чумного животного и вобрав в себя тысячи, даже миллионы микробных тел, блоха сама не гибнег, но, попав на здоровое животное или на человека, вводит ему чуму. Это было известно и раньше, но теперь возникло предположение, что роль блохи значительно больше. Не служит ли блоха зимним хранилищем живого, активного и -вирулентного микроба в нежилых гнездах грызунов, погибших от чумных заболеваний в предыдущем сезоне? Не соединяет ли она прерывающуюся холодными месяцами линию чумных эпизоотий, подобно самим грызунам, донесшим ее в своем организме до пробуждения?

Поиски шли на пространствах в тысячи километров, в безлюдных степях. Советские исследователи охотились за «дичью» в миллионы раз меньше больного чумой грызуна, но, может быть, в тысячи раз опаснее, — за чумным снарядом, который надо обнаружить в момент, когда он готов к удару.

Шли поиски, которые требовали ювелирной точности методов и-неутомимости путешественника, но прежде и больше всего —самоотверженности ученого, мужества, неотступной настойчивости в достижении цели.

Советские исследователи Иофф, Тифлов и другие тщательно изучили фауну блох, паразитирующих на степных грызунах; они описали большое количество новых видов этих насекомых, выяснили значение некоторых видов блох в распространении чумы.