Жизнь, по слухам, одна!

– В Белоярске полиграфкомбинат без оборудования простаивает, – продолжал Глеб и без приглашения уселся в кресло, не напротив, а несколько сбоку, так, чтобы не создавалось впечатления, что он проситель или подчиненный. Вадиму Григорьевичу даже пришлось несколько развернуться, чтобы сидеть к Глебу лицом. – А Белоярск – город северный, там без стены в цехе ну никак нельзя! Ну никак! Все ж не Ялта!..

– Позвольте, при чем здесь стена?! – удивился чиновник, потянулся и нажал кнопку на невиданной красоты аппарате. – Лена! Кофе дайте!

Глеб кивнул на аппарат и подсказал:

– Оля.

– Простите?

– Оля, а не Лена, Вадим Григорьевич.

– А?! А, да. Никак не могу запомнить. Сначала была Лена, теперь Оля. А еще какая-то Тамара Васильевна была. Это еще до Лены.

Глеб покивал с пониманием. Ситуация понемногу съезжала с заранее намеченной колеи, как санки с проезжей дороги.

– И что в Белоярске со стенами?

– Беда там со стенами, Вадим Григорьевич. Не со всеми, конечно, а только с теми, которые разобрали два месяца назад, чтоб оборудование завозить. Стены разобрали, а оборудования как не было, так и нет. Иноземцев кормим, стену пленочкой занавесили, убытки несем. Нехорошо это все. – Глеб немного подумал и добавил, решив, что сейчас уже в самый раз: – Неспортивно.

– Каких иноземцев? – помолчав, осведомился Вадим Григорьевич, и – в сторону аппарата: – Лена, кофе принесите!

– Оля, – поправил Глеб Петрович.

– А слухи… об Августе Романовиче и до Белоярска докатились? – Тут таможенный начальник энергично задавил в пепельнице сигарету и энергичным броском кисти вытряхнул из пачки следующую.

Подача перешла на сторону Звоницкого Глеба Петровича. Свою подачу чиновник проиграл.

«Дурачок. Любитель тайского массажа и „Мерседесов“. Что ж ты к разговору не подготовился совсем? Ты мне встречу еще когда назначил? Три дня назад ты мне ее назначил! И даже ни одной бумажки на меня не посмотрел. И данные об оборудовании не запросил. И справок никаких не навел. Взбутетенился только при упоминании Августа Романовича, человека серьезного и со связями».

Глеб помолчал, будто прицеливаясь поточнее, как именно ударить, куда послать мяч, так, чтобы противник уж точно подачу не принял, с силой выдохнул и ударил:

– Мы слухами не питаемся, Вадим Григорьевич. Что слухи!.. Вот, например, говорят, что Август Романович день рождения супруги в Кенсингтонском дворце справлял, во всех газетах писали. А на самом деле как?

– Как? – повторил доверчивый дурашка.

«Ну-у, так даже неинтересно!.. Что ж ты, милый?! Ты бы хоть попробовал подачу-то принять! А ты сразу – лапки кверху!..»

– А так, что они с Еленой Николаевной на лодочке моторной на Ярыгин остров уплыли, ну, там у нас рыбалка знатная, банька, домишко, все как полагается. И два дня их не видал никто, не слыхал, даже собственная охрана. Хотя кого там сторожиться! Если только медведь забредет, а на этот случай у Августа Романовича ружьишко с собой было. Это потом уж московские гости прибыли, друзья, коллеги, так сказать, товарищи по работе и соратники по партии. Официальная часть на Енисее была, с фейерверками, с ушицей, с подарочками!.. А вы говорите – Кенсингтонский дворец!

Вадим Григорьевич, который как раз ничего не говорил про дворец, смотрел исподлобья, соображал.

«Сейчас спросит, знаком ли я лично с охотником и рыболовом Августом Романовичем», – решил Глеб.

– То есть вы с Августом Романовичем… дружите, что ли?

– Милый вы мой! – вскричал Глеб горячо. Этому приему – внезапно горячо и доверительно обращаться к противнику, как бы привлекая его на свою сторону, – он научился когда-то у шефа. – Милый вы мой Вадим Григорьевич! Ну мы же с вами простые смертные, да? Я, по крайней мере, точно. Ну разве простой смертный может дружить с та-аким человеком?! С кем дружит Август Романович? Разве с президентом только! Вот с Ястребовым дружит, они, кажется, учились вместе, а со мной – что же? Как ему со мной дружить? Неловко как-то даже!..

Вот и отлично. И на вопрос не ответил, и голову заморочил основательно, и Ястребова помянул.

«Ну, давай. Твоя подача. Ударь, что ли».

Вадим Григорьевич посоображал еще немного, ткнул пальцем в безответный аппарат и в очередной раз потребовал у него кофе. Глеб ждал.

– Хорошо, – изрек наконец таможенный чиновник. – Но ведь мы просто так ничего не задерживаем. Видимо, документы у вас не в порядке, вот вы и не можете получить груз…

– Документы в порядке, – очень серьезно и с нажимом сказал Глеб. – В полном порядке! Да вы можете сами взглянуть! – Он потянулся к своему портфелю и извлек папку столь объемистую, что у хозяина кабинета по лицу пробежала тень. – Все документики собраны, все до единой бумажечки, все один к одному!..

Он хотел было добавить: «любо-дорого посмотреть», но решил все же воздержаться.

– И новые таможенные правила нам известны, и ввозные пошлины все уплачены, и санитарные сертификаты получены, – Глеб перечислял, и на каждое новое упоминание вытаскивал из папки скрепленные по нескольку штук листы.

– Вы можете мне оставить ваши документы, – все больше затуманиваясь, предложил Вадим Григорьевич. – Я посмотрю.