Жизнь Пи

Он не сводил с меня глаз. Потом я узнал этот взгляд. Ведь мы выросли вместе. То был взгляд довольного зверя, взирающего из клетки или рва так, как я смотрел бы из-за стола в ресторане после сытного обеда, когда самое время поговорить и поглядеть на других. Ясное дело, Ричард Паркер вполне насытился останками гиены и вдоволь напился дождевой воды. Он уже не дергал губой, не скалился, не рычал и не сопел. А просто смотрел — наблюдал за мной, спокойно, беззлобно. Он только водил ушами и головой. Словом, вел себя совсем по-кошачьи. Он и впрямь походил на здоровенного, раздобревшего домашнего кота — четырехсотпятидесятифунтового полосатого котяру.

Но вот он как будто всхрапнул. Я навострил уши. Снова всхрапнул. Поразительно. Прух-х-с?

Тигры издают разные звуки. Они ревут и рычат на все лады, и громче всего у них выходит рыкающий вздох — что-то вроде громоподобного ар-р-н-х — в период спаривания, причем как у самцов, так и у самок. Рык этот разносится далеко-далеко. А тот, кто услышит его вблизи, так и столбенеет. Тигры фыркают, издавая короткое, резкое злобное уф, если застать их врасплох, и тут уж ноги сами уносят вас вприпрыжку, ежели, конечно, смогут оторваться от земли. Нападают тигры с гортанным ревом, похожим на прерывистый кашель. А угрожают гортанным рыком. Тигры шипят и воют по-всякому, смотря что хотят выразить, и тогда их звуки напоминают либо громкий шелест опадающей осенней листвы, либо, если они чем-то недовольны, скрип тяжелой двери, медленно поворачивающейся на ржавых петлях, — но и в том и в другом случае у вас по спине пробегают мурашки. Тигры издают и другие звуки. Ворчат и стонут. Или мурлыкают, хоть и не так благозвучно и не так часто, как маленькие кошки, причем только на выдохе. (Лишь маленькие кошки мурлыкают и так и эдак. Это одно из свойств, отличающих больших кошек от маленьких. Другое отличие в том, что рычат только большие кошки. И это совсем не плохо. Боюсь, любовь к домашним кошкам прошла бы довольно скоро, если б эти милые крошки в знак неудовольствия вдруг принялись рычать.) Тигры даже мяукают, притом с интонациями, свойственными домашним кошкам, — только громко и басовито, так что вам вряд ли захочется нагнуться и взять их на руки. Наконец, тигры умеют молчать — просто и величаво.

И все эти звуки я слышал с детства. Кроме прух-х-с. Этот звук я узнал только потому, что мне рассказывал про него отец. А он, в свою очередь, узнал из книг. Хотя слышал его всего лишь однажды, когда во время деловой поездки в Майсурский зоопарк побывал в тамошней ветеринарной лечебнице, где как раз выхаживали молодого тигра, подхватившего воспаление легких. Прух-х-с — самый тихий тигриный звук: он похож на сопение и выражает дружеские, вполне миролюбивые чувства.

Ричард Паркер снова пруххснул и повел головой. Он словно о чем-то меня спрашивал.

Я смотрел на него со страхом и изумлением. Но ведь он совсем не угрожал — и вот я уже задышал спокойнее, сердце перестало рваться из груди, и от души отлегло.

Надо бы его приручить. Я понял это только сейчас. И вопрос даже не в том, он или я, — а он и я. Ведь мы с ним, буквально и фигурально, оказались в одной лодке. А стало быть, жить — или умирать — нам вместе. Может, он погибнет случайно или по какой другой, естественной причине, но уповать на случай глупо. Вероятнее всего, произойдет самое худшее: со временем его звериная сила возобладает над моей человеческой слабостью. Только приручив тигра, я, может, сумею сделать так, чтобы он умер первым, если все и впрямь обернется худо.

Но суть даже не в этом. Скажу начистоту. Открою тайну: я был даже рад за Ричарда Паркера. И совсем не хотел, чтобы он умирал, потому что, если б он умер, я остался бы наедине с отчаянием, а оно будет пострашнее тигра. Если я все еще хотел жить, то только благодаря Ричарду Паркеру. Он отвлекал меня от мысли о моих родных и о беде, в которую я попал. Он заставлял меня жить. А я ненавидел его за это и вместе с тем был благодарен. Я благодарен ему и сейчас. Истинная правда: если б не Ричард Паркер, меня бы уже не было в живых и я не смог бы рассказать вам мою историю.

Я оглядел горизонт. Разве не похож он на идеальную цирковую арену — безупречно круглую, без единого угла, где он мог бы спрятаться? Я посмотрел на море. Чем не кладезь лакомств, которыми можно его задобрить? Я заметил свисток, свисавший со спасательного жилета. Чем не хлыст, с помощью которого он станет как шелковый? Чего же мне не хватает, чтобы укротить Ричарда Паркера? Времени? Пройдет, быть может, не одна неделя, прежде чем меня заметит корабль. Так что у меня уйма времени. Смелости? Но как раз крайняя нужда и делает человека смелым. Опыта? Но разве я не сын директора зоопарка? Награды? Но разве можно желать награды большей, чем жизнь? И наказания хуже смерти? Я взглянул на Ричарда Паркера. Без малейшего страха. Моя жизнь — в моих руках.