Жизнь Пи

И теперь решил осмотреть сундук с сокровищами более обстоятельно. Ящик на поверку оказался здоровенный — намного больше самой крышки. Спереди он был шириной с корпус шлюпки, а по бокам и сзади сужался точно по боковым банкам. Я уселся на край ящика, опустил ноги внутрь, а спиной прислонился к форштевню. И стал считать коробки «Севен-Оушенс». Одну я съел — осталась тридцать одна. По инструкции, каждая пятисотграммовая коробка была рассчитана на одного человека по крайней мере на три дня. Значит, съестных припасов у меня — 31 * 3 — на девяносто три дня! Согласно тем же инструкциям, потерпевшим кораблекрушение следовало пить не больше полулитра воды в сутки. Я пересчитал жестянки с водой. Их было сто двадцать четыре. По пол-литра в каждой. Стало быть, воды у меня по меньшей мере на сто двадцать четыре дня. Еще никогда простая арифметика не вызывала у меня такой улыбки.

Так, что там еще? Я живо сунул руку в ящик и стал извлекать из него сокровище за сокровищем. При виде каждого из них — неважно, что это было, — душа моя ликовала. Мне так не хватало простого человеческого тепла, что даже ту заботу, с какой был изготовлен каждый из этих продуктов массового потребления, я воспринимал как знак особого внимания к себе. Я сидел и беспрестанно бормотал: «Спасибо вам! Спасибо! Спасибо!»

52

По завершении тщательного осмотра у меня сложился целый список:

— 192 таблетки от морской болезни;

— 124 жестянки с пресной водой, по 500 миллилитров в каждой, то есть всего — 62 литра;

— 32 пластиковых рвотных пакета;

— 31 коробка с аварийным пайком, по 500 граммов в каждой, то есть всего — 15,5 кило;

— 16 шерстяных одеял;

— 12 солнечных опреснителей;

— 10, или около того, оранжевых спасательных жилетов с оранжевыми свистками, без шариков внутри, на шнурах;

— 6 ампул-шприцев морфина;

— 6 фальшфейеров;

— 5 плавучих весел;

— 4 ракетницы с осветительными ракетами на парашютах;

— 3 прочных ярких пластиковых мешка, каждый емкостью около 50 литров;

— 3 ключа для открывания консервных банок;

— 3 стеклянных стакана-мензурки для питья;

— 2 коробки непромокаемых спичек;

— 2 плавучие оранжевые сигнальные дымовые шашки;

— 2 средних оранжевых пластмассовых ведра;

— 2 плавучих оранжевых пластмассовых черпака;

— 2 универсальные пластмассовые канистры с герметичными крышками;

— 2 желтые прямоугольные губки;

— 2 плавучих синтетических линя, каждый длиной 50 метров;

— 2 обычные синтетические веревки неуказанной длины, но не меньше 30 метров каждая;

— 2 набора рыболовных принадлежностей с крючками, леской и грузилами;

— 2 остроги с острыми, зазубренными по краям наконечниками;

— 2 плавучих якоря;

— 2 топорика;

— 2 дождесборника;

— 2 черные шариковые ручки;

— 1 нейлоновая грузовая сетка;

— 1 твердый спасательный круг с внутренним диаметром 40 сантиметров и внешним — 80 сантиметров, с закрепленным линем;

— 1 большой охотничий нож с массивной рукояткой и заостренным концом; лезвие с одной стороны острое, с другой — зубчатое; привязан длинным шнуром к кольцу внутри ящика;

— 1 швейный комплект с прямыми и кривыми иглами и мотком белых ниток;

— 1 комплект первой помощи в водонепроницаемой пластмассовой коробке;

— 1 сигнальное зеркало;

— 1 пачка китайских сигарет с фильтром;

— 1 большая плитка черного шоколада;

— 1 руководство по спасению на море;

— 1 компас;

— 1 блокнот из 98 страниц в линейку;

— 1 мальчуган с полным комплектом легкой одежды без ботинка;

— 1 пятнистая гиена;

— 1 бенгальский тигр;

— 1 спасательная шлюпка;

— 1 океан;

— 1 Бог.

Я съел четверть большой плитки шоколада. Осмотрел один дождесборник. Он смахивал на вывернутый зонт с большим водосборным мешком и соединительной резиновой трубкой.

Я скрестил руки на спасательном круге, который так и висел у меня на поясе, опустил голову и заснул мертвым сном.

53

Я проспал все утро. А проснулся от чувства тревоги. Наевшись, напившись вдосталь и как следует отдохнув, я не только окреп и вернулся к жизни, но и ясно осознал, в сколь отчаянном положении оказался. Я очнулся в действительности, ознаменованной присутствием Ричарда Паркера. В шлюпке был тигр. В это верилось с трудом, но я знал — поверить все-таки придется. А значит, придется как-то спасаться.

Я хотел было прыгнуть за борт и уплыть куда глаза глядят, только не смог пошевелиться. До ближайшего берега были сотни, а то и тысячи миль. Такое расстояние мне ни в жизнь не одолеть, даже со спасательным кругом. Что я буду есть? Что буду пить? Как буду отбиваться от акул? Чем буду согреваться? Да и почем я знаю, куда плыть? На этот счет у меня не оставалось ни тени сомнения: бросить шлюпку означало обречь себя на верную гибель. А что будет, останься я на борту? Он подкрадется ко мне по-кошачьи бесшумно. И вопьется в горло своими клычищами, я и глазом не успею моргнуть. Даже пикнуть не успею. Жизнь оставит меня еще до того, как я смогу сказать последнее прощай. Хотя, быть может, он убьет меня по-другому — одним ударом лапищи.

— Все кончено, — прошептал я дрожащими губами.