Жизнь обреченных на смерть

То как говорил это Кейсар, ясно дало понять Яго, что промелькнувшая в нем надежда, сейчас будет разбита. - Я расскажу тебе нашу историю, потому что вижу в твоих глазах тот свет, что может рождать только светлая бескорыстная любовь к близкому. И неважно это любовь к женщине, любовь к матери, любовь к другу или сестре. Главное, что это чувство порождает этот ни с чем несравнимый свет. - Сделав глоток фари, Кейсар снова взглянул на любимую и, встретившись с ее поддерживающим взглядом, продолжил. - Мы повстречались, когда Элис только исполнилось шестнадцать. И с первого же взгляда полюбили друг друга. Первое время я не понимал, какой силы чувство поселилось во мне. До этого я часто влюблялся, и всегда мои чувства к женщинам были искренними. Я просто наслаждался нашей любовью и был готов прожить с Элис ее такую короткую жизнь. Но с каждым днем мое чувство к ней крепло и крепло, и каждое утро я просыпался с мыслью о том, что еще на один день стал ближе к разлуке. Я знал, что каждый из нас бессмертных, пожалуй, кроме Хулиана, Густаво и Габриэллы, хоть раз, но искал способ сохранить жизнь своим возлюбленным, детям, внукам.... И каждого ждало разочарование. Никто не смог добиться даже того, чтобы продлить жизнь своим близким. Когда я понял, что мне грозит вечность без моей Элис, я чуть не сошел с ума. Однажды я проснулся, посмотрел на себя в зеркало и сказал, что я смогу, иначе просто все это не имеет смысла. Не может чувство такой силы не совершить настоящее чудо. Я как одержимый бился над заветной формулой, но ничто не помогало. И когда я решил сдаться, я понял, что не хочу потерять ни одной минуты жизни со своей возлюбленной. Я отказался от всего. От власти, от светской жизни, от общения с внешним миром. Я был рядом с возлюбленной каждую минуту нашей жизни, я посветил ей всего себя. Это было спустя три года, после того как мы повстречались. Через какое-то время я стал замечать, что моя Элис перестала стареть. Проходили годы, а она была все так же прекрасна. Все так же молода. Когда ей исполнилось восемьдесят, я понял, что отказавшись от всего и посвятив свою жизнь нашей любви, трачу все силы, данные мне Создателем, на то, чтобы вдыхать в нее жизнь. Так получилось, что, в конце концов, мы действительно стали дышать друг другом. Я полностью передал управление сеймом Габриэлле и Густаво. Я жил в своем дворце, как в коконе, не желая отвлекаться от своей возлюбленной ни на минуту. За все эти годы ни одна черточка моей ненаглядной не изменилась. И вот два года назад твоей отец начал свой идиотский, самоубийственный план и этим вынудил меня появляться на публике, ибо я не мог пропускать посвящение Персон моего сейма. Каждое расставание с моей возлюбленной на эти несчастные тридцать-сорок минут наносило на ее облик отпечаток времени. Всякий раз возвращаясь, я видел те перемены, что отражались на ее лице. И каждый раз я приходил в отчаянье. Когда Хоакин объяснил всем нам, что же происходило на самом деле.... Что я терял бесценные минуты жизни моей Элис из-за дурацкого розыгрыша.... Если бы твой отец остался жить, я бы сам нашел способ его убить.... Я рассказал тебе свою историю, только для того, чтобы ты не тратил время на уговоры. Я никогда больше не отвлеку свое внимание от света моей жизни. Даже если ты придешь и скажешь, что завтра весь этот мир рухнет, я не пошевелю и пальцем. Меня больше ничто не волнует, кроме того, чтобы я не остался без Элис. Знаю, ты хочешь меня спросить, что же все-таки надо сделать, чтобы сохранить жизнь любимого человека. Уверяю тебя, нет никакого магического заклинания, просто надо любить настолько, чтобы раствориться друг в друге. Я просто делюсь своим бессмертием с Элис.

Яго потрясенно молчал. Было ощущение, что он оказался в каком-то другом, нереальном мире, где все расцвечено любовью. Где нет места подлости и злобе, интригам и коварству.... А есть только светлая, абсолютная любовь, которая освещает своим светом этих двоих. Он был искренне рад за них, но света их любви было недостаточно, чтобы заставить его забыть о том, что сам он балансирует, словно неумелый жонглер, и в руках его вовсе не шарики, а судьбы многомиллионного населения сейма Куори. И Гастон был прав. Рассказав ему свою историю, он лишил Яго надежды на то, что ему удастся уговорить Кейсара, вернуться к правлению сеймом.

- Джакомо, не стоит так грустить. Поверьте, вы справитесь с этой ситуацией и значительно быстрее, чем вам кажется. И, хотя этого не стоит делать, я скажу вам, что сегодняшние заботы через довольно непродолжительное время, покажутся мелкими и незначительными, по сравнению с теми задачами, которые встанут перед вами.

Яго показалось, что он начинает терять чувство реальности. Что все это какой-то очень странный сон. Сон, из которого невозможно выбраться.

- Милый, неужели ты ничего не можешь сделать, чтобы помочь этому очаровательному молодому человеку? - Похоже, отчаянье, отразившееся на лице Яго, тронуло сердце красавицы-супруги Кейсара.