Жизнь номер раз

   От мужчин её можно было отличить, только приглядевшись. Плотная, с покатыми, широкими плечами, мускулистыми руками и короткой, крепкой шеей, фигура. Круглое, с высокими скулами, лицо было намазано чем-то тёмным, отчего кожа стала в коричневых разводах, как у кошки. Узкие, блестящие глаза густо обведены чёрной краской. Волосы коротко пострижены, и торчат ёжиком на круглой голове.

   Женщина поймала взгляд Елены, и широко ухмыльнулась в ответ:

   - Не робей, подруга, подбери сопли. Всё будет хорошо!

   "Медведица тебе подруга" - подумала Елена, но сказать что-то вслух побоялась. Эти люди, с их шуточками и намазанными тёмной краской лицами, пугали её больше, чем предстоящее дело. И Глен сейчас казался таким же, он был одним из них, как она сразу не заметила?

   У фургона блеснул фонарик, замаячили тени двух человек, потом внутрь влез ещё один мужчина, и дверца захлопнулась. Очевидно, все были в сборе.

   Они тронулись с места, и машина покатила по тёмным улицам предрассветного города.

   - Держись рядом. - Глен говорил тихо, Елена еле слышала его за звуком капающей воды.

   Остальные шестеро человек, что приехали с ними и высадились из фургона, уже скрылись из вида. Наверное, они знали, что делали, и делали такое не раз.

   Их фургон ехал долго, не менее получаса, и остановился на окраине города. Елена здесь ни разу не была, да и никто из её знакомых тоже. Один парнишка с факультета как-то хвастался, что лазил здесь с друзьями, но ему не поверили. Это был заброшенный край города, вытянувшегося по другу сторону реки. Когда-то здесь стояли корпуса старого завода, разнообразные склады и мастерские, с россыпью разнокалиберных зданий. Теперь от зданий остались бетонные коробки, в которых клубился туман или завывал ветер - в зависимости от погоды.

   Говорили, что край большого песца, обрушившегося на то, что сейчас называли "пустыми" землями, нейтральной полосой и другими словами, задел эту часть города сильнее всего. Хотя песец - он везде песец, любила говорить подружка Елены, вздыхая по утрам, глядя в зеркало. Но эти места были заброшены давно, и жили здесь только отбросы общества, если это можно было назвать жизнью.

   Их машина, скрипя и переваливаясь, переехала через старый понтонный мост, один вид которого мог испугать слабонервных пассажиров. Но сидящие в фургоне были не из трусливых. Елена поняла, куда они забрались, когда вместе с остальными выпрыгнула из машины и огляделась по сторонам.

   Холодный предутренний ветерок посвистывал между останков зданий с чёрными провалами окон, под ногами была сплошная чернота, мокрая и липкая. Улицы напоминали ущелья, и ни одного огонька не светилось в серой мгле, над белесыми клубами тумана, заволакивающего реку и стены домов.

   Очевидно, у их команды был заранее намеченный план. Они тут же двинулись, держась попарно, вдоль улицы, и свернули у ближайшего большого здания, похожего на заводской корпус. Там они нырнули в прямоугольный проём и оказались внутри, совсем уже в кромешном мраке.

   Фонарики никто не включал, и Глен не позволил Елене зажечь свой. Она пробиралась за ним в темноте, ежесекундно опасаясь наткнуться на что-нибудь и загреметь на пол, в чёрную вонючую жижу. Но, странное дело, через десяток метров она вдруг поняла, что видит.

   От темноты ли, или от страха, чувства её обострились до предела. Сначала она слышала стук собственного сердца и топот своих ног в ботинках по бетонному полу. Потом эти звуки ушли на второй план, и темнота перестала быть пустой. Елена слышала тихий стук подошв ботинок - сначала Глена, потом других членов команды. Отчётливо слышала шорох одежды, звук дыхания, лёгкого у женщины и сопящего - у щербатого мужчины. Эти шли к ним ближе всех, немного сбоку и впереди, осторожно ступая по помятым бетонным плитам.

   Наконец Елена увидела, что стены внутри слабо светятся. Будто кто-то обрисовал светящейся зелёной краской, неровными штрихами, контуры стен, балок и дверных проёмов. Что это было, она не знала. От напряжения у неё заломило виски, во рту стало горько, как тогда, после ссоры с матерью. Она тут же сжала зубы, и заставила себя забыть об этом. Не сейчас. Но ощущение, что мир вокруг вдруг сдвинулся и стал резким, контрастным и полным острых граней, никуда исчезать не хотело.

   Ничего, это даже кстати. Пусть у неё потом будет жутко болеть голова, и подкашиваться ноги - зато теперь она видит всё лучше, чем когда бы то ни было. Она не потеряется, не отстанет, и найдёт драгоценного хлама не меньше, чем остальные.

   Шаги впереди стали быстрее, их группа разделилась, половина ушла в сторону, и свернула куда-то за угол. Двое - щербатый и женщина - стуча ботинками, перешли на бег и теперь неслись по коридору прямо.

   Пах-пах-пах! - Елена скорее почувствовала, чем услышала, звук выстрела. Пистолет с глушителем. Сразу вслед за этим раздался непонятный срежет, глухой стук, перестук ног - странно, стучали не ботинки - и снова выстрелы. Скрежещущий звук всё звучал, теперь он стал громче, будто приближался.