Жизнь не здесь

Судя по всему, он рассудил неплохо: студентка, услышав, что она красивее обнаженной, восприняла это весьма положительно, до его ухода она уже не стала одеваться, несколько раз поцеловала его и на прощанье (было без четверти одиннадцать, мамочка будет довольна) в дверях шепнула ему на ухо: «Сегодня я узнала, что ты любишь меня. Ты очень хороший, ты правда любишь меня. Да, так было лучше. Давай еще побережем то, что есть, давай еще порадуемся тому, что нас ждет».

22

В те дни он стал писать длинное стихотворение. Это было стихотворение-рассказ, где говорилось о человеке, вдруг осознавшем, что он стар; что он очутился там, где судьба уже не возводит своих станций; что он покинут и забыт; что вокруг него

белят стены известью и выносят мебель

и все в комнате его меняют.

И вот он выбегает из дому (идея поспешности владеет им без остатка) и возвращается туда, где пережил самые волнующие мгновенья жизни:

заднее крыло дома четвертый этаж дверь

в глубине слева в углу

на табличке неразборчивое в сумраке имя

«Двадцатилетней давности мгновенья, примите меня!»

Ему открывает старая женщина, выведенная из своего небрежного равнодушия, в какое повергло ее долголетнее одиночество. Она быстро кусает обескровленные губы, чтобы вернуть им хоть крупицу былого цвета; быстро давним движением пытается взбить редкие пряди немытых волос и растерянно жестикулирует руками, чтобы скрыть от его глаз прибитые к стенам фотографии бывших любовников. А потом она вдруг чувствует, что в комнате приятно и что ее внешность не играет роли; она говорит:

«Двадцать лет. И ты вернулся.

Как то последнее важное что встретилось мне.

Я ничего не смогла бы увидеть

загляни я в будущее поверх плеча твоего».

Да, в комнате приятно; ничто не играет роли; ни морщины, ни затрапезная одежда, ни пожелтевшие зубы, ни жидкие пряди волос, ни отвислый живот.

Достоверность достоверность Я уже не суечусь я готова

Достоверность Рядом с тобой красота ничто

Рядом с тобой молодость ничто

Он усталым шагом пересекает комнату (перчаткой стирает со стола отпечатки чужих пальцев), он знает, что у нее были любовники, толпы любовников, которые

промотали все сияние ее кожи

она уже и во тьме не красива

Истертая монета да она обесценена

И старая песня вдруг зазвучала в душе, забытая песня, боже, что же это за песня?

Ты уплываешь ты уплываешь по пескам постелей и лик твой стирается

Ты уплываешь ты уплываешь пока от тебя не останется

одна сердцевина лишь одна сердцевина твоя

И она знает, что у нее уже нет для него ничего молодого, ничего исконного. Но:

В эти мгновенья слабости что меня осаждают

усталость моя увяданье мое это главное и светлое преображенье

будут отданы только тебе

Они трогательно касаются своими сморщенными телами друг друга, и он говорит ей «девонька моя», а она ему «мальчик мой», и заливаются оба слезами.

И нет меж ними посредника

Ни слова. Ни жеста. Ничего за что спрятаться им

Ничего что могло бы скрыть убогость его и ее

Но именно эту взаимную убогость они впитывают всеми порами. Жадно насыщаются ею. Они ласкают жалкие тела друг друга и слышат, как под кожей каждого тихо урчат механизмы смерти. И знают, что они навеки и полностью принадлежат друг другу; что это их последняя любовь, и она самая великая, ибо последняя любовь всегда самая великая. Мужчина думает:

Это любовь без выходов. Любовь что подобна стене

И женщина думает:

Вот смерть может далекая во времени но близкая в своем подобье

нам — глубоко погруженным в кресла

цель достигнута И ноги так счастливы что уже и шагу не ступят

и руки так уверены что уже и ласки не ищут

И осталось лишь ждать когда слюна в устах росой обернется