Жизнь наизнанку

— На считая налички, которая здесь проходит время от времени.

— Они бы очень ей заинтересовались, если бы они знали о ее существовании, — сказал Мюллер.

— Ну, сегодня она остается с тобой, — напомнил Бэйб. — А в следующий раз наличка появится тут только когда британцы переведут деньги на оплату банды, которые мы снимем в Нью-Йоркском банке. Он ухмыльнулся и раскинул руки. — Если они хотят украсть свои же деньги, да пожалуйста.

— А если что-то вроде? — спросила Марси.

Все уставились на нее. — Что «что-то вроде»? — решил уточнить Бэйб.

— Что если, — продолжила Марси, — они подписались под все это только для того, чтобы украсть что-то еще?

Бэйб нахмурился. — Например что?

— Я не имею ввиду по-настоящему, — исправилась Марси. — Я имею ввиду по сценарию. Можем ли как-то дать аудитории понять, что банда согласилась сниматься лишь потому, что они хотят что-то еще украсть?

— Я повторюсь, например, что украсть? — наседал Бэйб. Для них у нас больше нет ничего интересного.

— Даже не знаю, — сказала Марси. — Может фургон операторов? Они очень ценные.

Бэйб фыркнул:

— И что они будут с ним делать? Сдадут в аренду «NBC»?

— Не знаю, — вздохнула Марси, — но было бы здорово, если бы они собирались украсть что-то у нас, из склада, например. Я подумаю об этом, ладно?

— Сколько угодно, — разрешил Бэйб.

— Но, Марси, — сказал Дуг, — я могу тебе сказать, над чем нужно хорошенько подумать. Конфликты.

Марси вдруг стала похожа на провинившуюся школьницу, которая не подготовила домашнее задание. — Я знаю, — сказала она. — Я проработаю этот момент, честно.

— Я прошу прощения, — напомнил о себе Мюллер, — я немного выпал из беседы. Конфликты? Какие конфликты?

Дуг жестом указал на экран телевизора, где они только что смотрели отрывок предстоящего шоу. — В этом видео, — сказал он, — они все время друг с другом соглашаются. Никаких конфликтов, ссор, никакого выбора сторон. Никакой тебе драмы.

— Понял, — сказал Мюллер, но, похоже, он в чем-то сомневался.

— Дуг прав, — сказала Марси. — Они должны с трудом пробиваться к консенсусу, не может все идти так легко. Но проблема в том, что они, кажется, всегда друг с другом соглашаются. Но это уже моя проблема, как заставить их не соглашаться.

— Тебе придется, — сказал Дуг. — Нам нужно, чтобы они дрались друг с другом. Нам нужно, чтобы люди орали, размахивали руками. А они слишком счастливы сейчас. Нужны конфликты.

— Насколько это будет возможно, — добавила Марси.

33

— Вы сумасшедшие, — выдохнул Дортмундер. — Вы и правда хотите это сделать?

Они сидели в гостиной Дортмундера, Дортмундер, Келп, Тини и малыш, Дортмундер отказывался верить, что все хотят остаться в шоу.

— Будет весело, — сказал малыш, уже не в первый раз, но чего еще ожидать от ребенка?

Вот чего он никак не ожидал, так это заявление Келпа:

— Мне показалось, мы отлично смотримся на экране. Хочу показать Анне Мари, — он вспомнил про свою подружку.

И вот от Тини уж точно он такого не ожидал:

— К чему так спешить, Дортмундер? Мы ведь никуда не торопимся.

— Весь план заключался в том, — напомнил Дортмундер, — что мы водимся с этими людьми до той поры, пока не найдем цель, после чего мы исчезаем и ждем, а потом подчищаем место. Это был наш план. Только поэтому мы все это делаем. Мы тут не для того, чтобы в кино сниматься.

— В телевизионном шоу, — поправил Келп.

— Реалити-шоу, — уточнил малыш.

— Дортмундер, — сказал Тини, — мы все прекрасно понимаем, что то, что было в той сумке, улетим сегодня же. Теперь мы хотя бы знаем, для чего предназначено это место, и мы оказались практически правы, оно для доставки денег, но это вовсе не значит, что деньги есть там все время, они есть только когда они их перевозят. Сегодня они их перевозят, значит больше там ничего не будет.

— Что было бы причиной подождать, — упрямо твердил Дортмундер. — Исчезнуть, дать им забыть о нас, а потом обчистить их.

— Джон, — сказал Келп, — в следующий раз прибудут деньги из Англии, предназначенные для наших оплат. Хочешь украсть наши же деньги?

— Заработанные деньги — это не украденные, — прокомментировал Дортмундер. Украденные деньги чище. Это не признак рабства, чьего-то унижения, поражения или повиновения. Они твои не потому, что ты их обменял на свое время и работу, а потому что ты их взял.

— Я с тобой согласен, Дортмундер, — сказал Тини. — Но в этот раз придется покрутиться.

— Потому что это весело, — повторил малыш, словно заезженная пластинка.

— И тут я согласен с Келпом, — сказал Тини. — Я бы хотел показать Джози. И еще хочу добавить, Дортмундер, что я был под впечатлением от каждого из нас, и от тебя в том числе. Я смотрел на этих ребят в задней комнате, и я им верил.

Дортмундер откинулся на кресле в полном ужасе. — Я не понимаю, что тут происходит, — сказал он. — Вы, похоже, совсем забыли, кто вы и что вы. Вы хотите ходить в это место день за днем, и делать вид, делать вид, даже не знаю, как это назвать.

— Что это мы и есть, — помог Келп.

— Вам не нужно делать вид, что это вы и есть, — продолжал возмущаться Дортмундер. — Вы это и есть вы.