Жизнь на Севере: Апокалиптическая ЛитРПГ

Достаточно интересно, что Здоровье заключалось не только в том, насколько я был физически здоров. На самом деле это было числовое значение того, сколько урона мана, заключенная в моем теле, фактически поглотит, компенсируя нанесенный мне урон. Это не остановило бы мгновенную смерть, если бы мне вонзили кирку в мой мозг, но на самом деле уменьшило бы силу кирки, поскольку она воздействовала на меня, если бы у меня был достаточно большой запас здоровья. Конечно, это израсходовало часть встроенной маны, уменьшив мое «Здоровье» с более резкой скоростью. Такая странная вещь, тем более, что эта встроенная мана совершенно отличалась от маны, которую я мог использовать для заклинаний. Подавляя очередной зевок, я начинаю искать дополнительную информацию о вещах, которые я видел на экране состояния.

Классовые навыки были особыми навыками, способностями, которые полагались на ману для создания своих эффектов. Как правило, они нарушали закон физики, причем степень этого зависела от самого навыка. Некоторые из распространенных примеров наводят меня на мысли о боевиках и аниме — способность генерировать огонь из рук или получить бронированное тело казалась просто крутой.

Заклинания, с другой стороны, были просто магическими заклинаниями, для произнесения которых использовалась мана. Различие между тем, что считается навыком, и тем, что заклинанием, казалось мне несколько произвольным, но, возможно, оно прояснило бы, когда я действительно получу одно из них.

А перки, ну, перки — это вещи, которые вы получали за выполнение специальных квестов или просто оказывались не в том месте не в то время, как казалось. Маленькие или большие преимущества перед вашим повседневным невоспитавшимся человеком.

Теперь у нас были цифры, баллы, чтобы сказать, кто мы, что мы есть, в чем мы предположительно хороши или плохи. Имело ли это значение, когда я был моложе, чтобы иметь возможность указать на экран, чтобы сказать: «Я не тот, кем вы меня считаете», или это было бы то же самое? Если бы раньше моя жизнь управлялась этой Системой, стал бы я повышать свою Харизму или, возможно, больше тренировался, чтобы стать сильнее? Смог бы я меньше потерпеть неудачу, потому что сосредоточился бы на вещах, в которых уже был хорош? Или это не имело бы значения?

Я вздыхаю, протирая глаза. Так много осталось прочитать, так много узнать об этом странном новом мире. Я хочу читать дальше, но не могу больше бороться с усталостью, глаза закрываются.

Глава 3

Поздравляем. Ты прожил целый день! Вы, люди, действительно отличная компания. Только 60% из вас умерли вчера. Мы впечатлены. Есть печенье. И немного опыта. Помните, что появление монстров увеличится в течение следующей недели.

«60%». Я закрываю глаза, пытаясь понять значение этого числа. 60% - свыше 4 млрд погибших. 60% - 6 из 10 человек, которых я когда-либо встречал, мертвы. 6 из 10… значит, моя семья мертва, а я жив. От этой последней мысли у меня перехватывает дыхание, открывается зияющая бездна боли. Я избегал думать о них, о том, что эта Система означает для мира, но с этим объявлением нарастают горе, гнев и сожаление. Эта пропасть боли и смешанных эмоций расширяется на мгновение, прежде чем ее сгруппируют и отложат в сторону, разделив на части. У меня нет времени заниматься этим сейчас, у меня есть дела, моя собственная жизнь, чтобы сохранить жизнь.

«Знаешь, плакать считается настоящим мужским достоинством в культурах красок. Конечно, они вроде ваших земных крокодилов, — Али парит надо мной, наблюдая, как я разбираюсь со своими мыслями, прежде чем отмахнуться от уведомления. — Пошли, мальчик-о.

— Дай мне минутку, — бормочу я.

— Ты правда не собираешься плакать? — спрашивает Али, переворачиваясь от скуки вверх ногами.

— Нет, нет, — уверенно заявляю я. Я могу чувствовать горе, если сосредотачиваюсь, но оно, как и большинство других моих эмоций, приглушено, как тяжелое одеяло, наброшенное на динамик. Он есть, просто труднодоступный. Мне достаточно, чтобы функционировать, по крайней мере, в основном. Хотя я могу сказать, что даже сейчас горе смешивается с тем бушующим морем гнева, в котором я живу.

Злость…

— Эли, найди мне что-нибудь, чтобы убить, — бесстрастно говорю я, вставая и поднимая свою сумку. «Найди мне много вещей, чтобы убить».

Али в кои-то веки не дает мне слов, просто делает, как я просил.

— Он мертв, — умиротворяюще говорит мне Эли, когда я наношу суслику последний удар. Возможно, я немного переборщил — животное практически разорвано на куски. Слава богам, функция Лута не учитывает тело существа, выдавая мой приз без довольно неприятных ножевых ранений.

«Али, как мне получить лучшее оружие?» Я смотрю на свой нож и существо. Слава богам, я потакал своему внутреннему ребенку, когда взял его и получил Боуи. По правде говоря, это был слишком крутой нож для кемпинга, но когда я его купил, я был в восторге от Рэмбо. Теперь это мое единственное оружие. Ну, это и баллончик медвежьего спрея.