Жизнь на лезвии бритвы. Часть II

— Ах, какая горячая штучка могла бы вырасти из вас, мисс. Не судьба, — оттирая батистовым платочком харчок, сказал волшебник. — Да, не судьба, такой материал пропадает. Послезавтра вы не узнаете себя, мисс. Да-да, — сухо рассмеялся маг, — не узнаете. Вы примете из моих рук долголетие и будете преданно и безропотно служить роду Мендоса.

— Лучше сдохнуть!

— Ну, что вы, мисс, скажу вам откровенно, будет непозволительной роскошью тратить такой драгоценный ресурс, как вы, моя девочка.

— Я ни за что не соглашусь, — горя ненавистью, ответила Бекки.

— Ой-ли, моя дорогая? Согласишься, не будь такой букой. Порой дети такие капризные. Тебе не жалко маму и папу? Я могу отпустить их восвояси, а могу отдать Гарсие. Гарсиа, скажи, что ты сделаешь с той англичанкой?

— Вырежу ей заживо печень и заставлю папашу сожрать, — затрясся от вожделения Гарсиа.

— Вы не посмеете, — испугалась Бекки.

— А кто меня остановит? — усмехнулся Мендоса. — Делай, как я скажу, малышка, и твои родители не пострадают. Почистим им память, они и думать забудут, что у них когда-то была дочь. Все довольны и при своих. Хорошо я придумал, правда?

— Я не забуду и отомщу, клянусь!

— Пустые клятвы, моя дорогая. Домовик не может навредить хозяину.

— Какой домовик?

— Разве я не сказал? Покорно прошу извинить за оплошность. Видите ли, мисс, замок, в котором вы имеете честь гостить, стоит на источнике, которым пользовались ещё мавры и магрибские маги. За века он чуть истощился в плане силы. Алтарь под вами — это их рук дело, как и каменные барельефы в подвале, глиняные таблички времён Ассирии и Шумера и пергаменты с записями магрибцев, которые я нашёл под алтарём. Можете меня поздравить, мисс, я расшифровал пергаменты и клинопись и нашёл способ раскачать затухающий родовой источник. Чтобы вы знали, первые домовики были призваны из мира духов, а потом люди сумели скопировать их магическую структуру… Вижу, мисс, вы начали догадываться, о чём я пытаюсь вам сказать. Домовики питаются магией мэноров или волшебников. Шумерцы нашли способ превращать людей в магических слуг…, долгое время их знания считались утерянными, пока не попали в руки некоего магрибского мага, тот восстановил ритуал, пустив под нож сотни пленников и ставя на них опыты. У него ведь не сразу получилось, часть табличек не сохранились, превратившись в песок времён, но маг не останавливался на достигнутом и плевал на неудачи, таки добившись своего. Правда ему пришлось в спешке бросать нажитое, но это совсем другая история и нас она не касается ни коим боком. Касаемо вас, мисс, сейчас я напрямую свяжу вашу магию с магией замка и Родового источника Рода де Мендоса, а послезавтра, во время специального ритуала, вы отдадите ему свою магию, превратившись в домовика. Источник получит последнюю каплю подпитки и вернёт себе изначальную силу, а я обзаведусь симпатичной прислугой. Я не буду превращать вас, мисс, в страшную ушастую тварь с выпученными глазами, а сделаю симпатичной домовушкой с человеческой внешностью, но за убийство Диего и непочтительное обращение к Хозяину, накажу самыми грязными работами по чистке нужников и выгребанию навозных ям.

— Вы — монстр! Подонок! Убийца! — внезапно Бекки замолчала, прекратив призывать громы и молнии на голову мерзавца. Она широко распахнутыми глазами уставилась на волшебника. — Те необученные домовики — это…, это украденные дети…

— Грязнокровки, — сморщился маг. — Мне пришлось долго раскачивать источник, а домовики…, вот скажите, мисс, зачем мне столько магических паразитов, питающихся от магии замка? Солить? У меня тоже не сразу получилось, между прочим. Пришлось стирать всем домовикам память и отлучать от источника. «Чистые» стоят дороже и вопросов по ним задают меньше. Грязнокровок же никто искать не будет, кому они нужны, и так весь мир заполонили. Не беспокойтесь, вас я оставлю себе, вы необычайно сильны для простой грязнокровки, но, прошу прощения, ничего личного.

— Ты — труп, — успокоившись, ледяным голосом выплюнула Бекки и отвернулась. Про Гарольда и вассалитет она благоразумно предпочла умолчать. — Ты ещё этого не осознаешь, но ты уже мертвец.

— Не стоит быть настолько безапелляционной, мисс, — усмехнулся де Мендоса, полоснув по руке девочки кривым атамом, и вливая магию в пентаграмму. Яркая кровь потекла в специальные каменные углубления. Разом вспыхнули свечи, под Бекки завибрировал алтарь, и она почувствовала, как в её разуме загорается яркая искра связи с замком. Она видела его весь целиком: от подвалов до шпилей громоотводов на башнях, все комнаты и закоулки, всех жильцов и пленников в казематах. Чувствовала своего мучителя, его жену и детей в покоях, касалась разумом эльфов на кухне и хозяйственном дворе, ощущала пыль на старинных доспехах и картинах в картинной галерее.

Сколько длилось это чувство, девочка не знала, она потеряла счёт времени, подневольно сконцентрировавшись на крепнущих нитях связи с замком и землями вокруг. Вспыхнув последний раз, искра притухла, а над алтарем склонился хозяин замка.