Жизнь на двоих

Ревность! Можно же использовать ревность! Она прекрасно помнила, как злился отец на маму, если она слишком уж любезничала с кем-то из посетителей лавки. Сначала бурчал, а потом извинялся перед Синтией, которая начинала его ругать. Так, может…

София резко развернулась лицом к слуге, когда Арен вышел из лифта, и громко поинтересовалась, улыбнувшись во весь рот:

– А вы не хотите искупаться?

Парень вытаращил глаза и посмотрел на Софию так, словно она предложила ему раздеться.

– Вряд ли вам запрещено плавать, – продолжала она, ощущая себя полной идиоткой, и чуть рассердилась, вместо ревности почувствовав идущую от Арена волну веселья. – Вы уже второй день носите нам вкусности, пора бы немножко расслабиться.

Да, судя по взгляду, расслабляться молодой человек не желал совсем. А заметив императора, и вовсе испугался.

– Добрый вечер, ваше величество, – выдохнул он, чуть побледнев, и бокалы на подносе нервно задрожали. – Желаете что-нибудь?..

Удивительное свойство – эмпатия. По лицу Арена ничего нельзя было понять, но София ощущала, насколько он хочет рассмеяться.

– Я – нет. А вот вам предложили поплавать. Можете отлучиться в море, я не против, – сказал император невозмутимо, и София рассердилась еще больше – специально ведь ее дразнит! – Составите компанию моей аньян.

– Извините, ваше величество, – ответил парень вежливо и опустил глаза. – Но я на работе. В мои обязанности не входит плавание. Я могу принести коктейль или убрать посуду.

– Хорошо, – кивнул Арен, и Софию окатило его довольством. – Тогда идите.

Слуга, позвякивая пустыми бокалами на подносе, быстро удалился, и, как только он отошел на приличное расстояние, император фыркнул:

– Кажется, тебя отшили, Софи.

Ему было весело. И ни капли ревности, ни капли!

– Пойду-ка я тоже поплаваю, – сказала Синтия, поднимаясь с лежака. – Заодно сообщу детям, что вы пришли, ваше величество. А то они далеко отплыли, не заметили.

– Сообщите, – кивнул император иронично. – Пусть возвращаются на берег.

Синтия убежала, напоследок понимающе посмотрев на дочь, и, нырнув в воду с разбега, стремительно поплыла вперед – туда, где виднелись головы остальных. Еще вчера вечером они обнаружили в этом месте небольшую мель – море нанесло песок, и там можно было ходить даже детям. Рози назвала эту мель «островок».

– Сердишься, – проговорил Арен негромко, глядя на Софию с прежним весельем. – Так забавно. Меня будто надувают воздухом изнутри.

Она поджала губы и откинулась на лежаке, с удовольствием заметив, как Арен изучает ее фигуру почерневшими глазами и эмоции его вспыхивают страстью.

– Я просто думаю исполнить завет Матильды.

– Завет? – повторил он, чуть нахмурившись. – Какой еще завет?

– Завести себе любовника, – произнесла София, улыбнувшись, и сняла по одной с плеч лямки купальника. – Служанка твоей жены советовала мне сделать так еще в самом начале, чтобы избежать проблем. Не знаю уж, по чьему приказу она говорила…

– Матильда подчиняется моим приказам, – сказал Арен резко. Страсть его усиливалась. – Я ей ничего подобного не говорил, и Виктория вряд ли додумалась бы. Полагаю, это была инициатива Матильды.

– И вполне разумная инициатива, – прошептала София, вложив в эту фразу все обольщение, на которое была способна. – Я думаю, пришла пора воспользоваться ее советом. В конце концов, так всем будет лучше, верно?

Арен смотрел на нее, по-прежнему хмурясь, и от его чувств мурашки бежали по телу, и так хотелось, чтобы он прикоснулся… Как вчера, под водой…

– Дразнишь, – усмехнулся он, сжав кулаки. И София поняла, что Арен так погасил свое пламя. – Рискуешь, Софи.

– А что я такого сказала? Ты сам утверждал, что мне нужен муж. Вот начну искать. Или у тебя есть подходящая кандидатура?

Защитница, как она смеет так с ним разговаривать?!

Эмоции захлестывали, София уже захлебывалась в них, не осознавая, где ее чувства, а где – Арена, она ощущала все и сразу – желание, раздражение, злость, любовь, досаду, нежность…

Ну же, скажи, что ты передумал. Скажи!

– Это ведь не в твоем характере, счастье мое, – выдохнул император, и по его рукам пробежался огонь, – такое поведение. Поэтому не дразнись. Не надо устраивать спектакли, ведь я все равно знаю, какая ты и на что способна, а на что – нет.

– А я возьму и изменюсь.

Он улыбнулся и покачал головой.

– Приходи ко мне вечером, – попросила София жалобно. – Пожалуйста. Я очень скучаю.

– Я не могу, – ответил он, и ее кольнуло горьким сожалением. – Прости. – Арен развернулся и пошел навстречу детям, которые уже плыли к берегу, попискивая от радости.

София, натянув лямки купальника обратно на плечи, села и вздохнула, глядя, как император обнимает и целует Агату с Алексом.

– Тогда я сама к тебе приду, – прошептала она почти неслышно и решительно сжала кулаки. – Сама.

Император побыл на пляже около двух часов, избегая на всякий случай общества Софии – нет, сорваться он не боялся, опасался лишь фантазий и ревности Виктории, если она вдруг заметит, что он слишком уж стремится быть рядом с их аньян. Хотя и в целом надо было держаться подальше.