Жизнь мальчишки. Том 1.

— Ты забываешь. Дик, — вставил мэр Своуп, пытаясь остановить крики протеста, — что они наши ниггеры! Крики и шум начали замолкать. Кто-то уже говорил, что нужно спасти Братон от наводнения, потому что это наш христианский долг, им отвечали, что волноваться рано, потому что наводнение может оказаться не таким уж сильным и с Братоном ничего не случится. Отец и мама молча сидели и слушали точно так же, как и большинство присутствовавших; вокруг выясняли отношения “луженые глотки”. Внезапно по залу волной стала распространяться тишина. Тишина начала наступать к сцене от дверей, где плотной толпой стояли те, кто пришел последним. Кто-то хихикнул, но смех тут же придушенно стих. Кто-то неразборчиво пробормотал, и шепотки двинулись дальше. Все оглянулись и увидели шедшего через зал человека, перед которым толпа расступалась подобно водам Чермного моря. Люди не просто уступали дорогу вновь пришедшему — они от него шарахались, Пришелец тихо улыбался. У него было лицо совсем молодого человека, почти мальчика; мокрые от мороси светло-каштановые волосы прилипли к высокому лбу.

— О чем это у вас тут такой крик? — спросил он. Несмотря на то что он говорил с четко выраженным южным акцентом, было ясно, что в свое время он получил отличное образование. — У вас какие-то проблемы, мэр Своуп?

— Э-э-э, нет, Верной.., никаких проблем. Верно, Дик? Казалось, мистер Моултри готов начать плеваться и шипеть. Лицо его жены под ее платиновыми локонами стало бордовым, как свекла. Я услышал, как хихикнули Брэнлины и как кто-то шикнул на них, чтобы они замолчали.

— По-моему, причин для споров нет, — ответил за Дика Верной, продолжая улыбаться. — Вы же знаете, как папочка не любит проблемы.

— Сядьте, — со значением сказал Моултрисам мэр Своуп, и те послушно опустились на места. В наступившей тишине было слышно, как под их задами затрещали стулья.

— Мне показалось, что в наших рядах нет.., как бы это сказать.., единства, — продолжал Верной. Я почувствовал, как смех щекочет мне горло, готовый вырваться наружу, но в этот момент отец схватил меня за руку, сильно сжал — и я проглотил смешок обратно. Люди вокруг нас неловко ворочались на своих местах; особенно неуютно чувствовали себя пожилые вдовы.

— Мэр Своуп, я могу подняться на сцену?

— Господи, помилуй нас, — прошептал мой отец, в то время как мама тряслась от беззвучного хохота, разрывавшего ее изнутри.