Жизнь мальчишки. Том 1.

— Нет, сэр. Зато я слышал, что с помощью того, что находится в этом ящике, кое-кто отправится бить чечетку прямо в ад, так сказал мистер Гаррисон. Шериф Эмори нахмурился. В его глазах блеснули искры неподдельного интереса.

— Что он, по-твоему, имел в виду, когда так говорил?

— Я не знаю. Большое Дуло сказал, что он добавил туда пару лишних штук для надежности.

— Пару лишних штук чего?

— Не знаю, сэр. На моих глазах далеко у горизонта возникла молния и бесшумно вонзилась в землю.

— Вы теперь будете искать Блэйлока Большое Дуло, чтобы допросить его?

— Большое Дуло, — ответил мне шериф, — поймать невозможно. Я много слышал о нем, о том, что вытворяют он и его сыновья, но я ни разу в жизни его не видел. Думаю, он скрывается где-то в лесу, возможно, недалеко от того места, где вы с ребятами его видели. Шериф Эмори тоже смотрел на молнии. Его ноги были закинуты одна на другую, большие руки сцеплены на коленях.

— Может быть, если я сумею подловить одного из его сыновей на какой-нибудь проделке, я смогу выкурить Большое Дуло из его норы. Сказать по правде. Кори, наш участок в Зефире не слишком приспособлен для таких серьезных операций, в нем служит всего один человек — я. Мэрия выделяет на дела шерифа очень немного средств. Черт, — сказал он и невесело улыбнулся. — Я получил эту работу только потому, что ею не хотел заниматься никто другой. Жена чуть ли не каждый день уговаривает меня бросить это занятие и вернуться к тому, чем я занимался раньше; а раньше я красил дома. Шериф пожал плечами.

— Ладно, — заключил он, — весь город говорит о Блэйлоках с опаской. В особенности боятся Большое Дуло. Можно прочесать лес, но не думаю, что смогу собрать на это дело больше пяти-шести человек. Прежде чем мы найдем его следы, Большое Дуло узнает о нашей вылазке и предпримет ответные шаги. Ты понимаешь, в чем трудность, Кори?

— Да, сэр. Блэйлок Большое Дуло сильнее закона.

— Он не сильнее закона, — ответил шериф. — Просто он представляет собой гораздо большую угрозу. Гроза приближалась. Ветер уже гнул вершины деревьев. Рибель поднялся на ноги и стоял, нюхая воздух. Шериф Эмори встал со стула.

— Спасибо, Кори, я услышал все, что мне было нужно. Теперь я пойду, — сказал он. — Спасибо за помощь. В сумеречном свете приближавшейся грозы Эмори казался очень старым и усталым; плечи шерифа были опущены. Он заглянул в дом и попрощался с мамой и отцом. Отец вышел на крыльцо, чтобы пожать шерифу на прощание руку.

— Впредь будь осторожен, Кори, — простился со мной Эмори, и вместе с отцом они пошли к машине шерифа. Я сидел на крыльце и гладил Рибеля, а отец и шериф несколько минут стояли у машины и разговаривали. Когда шериф наконец уехал, отец вернулся на крыльцо. Его лицо тоже показалось мне очень усталым.

— Пойдем в дом, напарник, — сказал он мне, — сейчас начнется дождь. Отец открыл передо мной дверь.

— Негоже сидеть в такую грозу на улице. Ветер завывал всю ночь напролет. Дождь стучал в окна, а молнии ветвились по небу словно пальцы колдунов, тянущих руки к крышам моего городка. В ту ночь я впервые увидел сон о четырех девушках-негритянках, одетых во все праздничное, в блестящих туфлях. Девушки стояли под облетевшим деревом с голыми ветвями и раз за разом, без конца повторяли мое имя. Снова и снова, без конца. Они звали меня.

Глава 9 Конец лета

Август медленно умирал, а с ним умирало н лето. Впереди ждала школа, долгие дни учебы в обрамлении золотой осени, долгие скучные дни строгости и порядка, пришедшие на смену летнему разгулу. Это случилось в последние дни лета: я узнал, что шериф Эмори побывал у мистера Гаррисона и мистера Моудтра. Жены и того, и другого клятвенно объявили шерифу, в ту ночь, когда мы с друзьями лежали в кустах у дороги ни живы ни мертвы, их мужья провели весь вечер дома и никуда не выходили. Шериф был бессилен сделать что-либо еще; ведь, в конце концов, я не видел лиц людей в масках, которые украли у Большого Дула ящичек с чем-то ужасным. В сентябре в моем почтовом ящике появился новый номер “Знаменитых чудовищ”. На конверте из плотной коричневой бумаги, в котором приходили мои журналы, красовался отвратительный зеленый плевок. Однажды утром мама сняла трубку телефона и позвала меня: