Жизнь Магомета

Другое предание, услышанное Магометом во время этого путешествия, относилось к городу Эль-Ула, расположенному недалеко от Красного моря.

Место это, как говорят, было населено в древние времена еврейским племенем, которое впало в идолопоклонство и оскорбило святость субботнего дня тем, что занималось в этот день рыболовством; за это старые люди были превращены в свиней, а молодежь — в обезьян.

Мы отметили эти два предания преимущественно потому, что Магомет приводит и то и другое, доказывая, что Бог карает за грех идолопоклонства. Из этого видно, какой интерес возбуждал уже и в то время этот важный вопрос в уме юноши.

Мусульманские писатели, по своему обыкновению, рассказывают о чудесных явлениях, сопровождавших молодого Магомета во все время его путешествия, как о явном доказательстве постоянного покровительства неба. Однажды, когда он проходил по раскаленной песчаной пустыне, ангел незримо носился над ним, осеняя его своими крылами, — чудо, очевидно, основанное не на свидетельстве очевидца; в другой раз его защищало облако, висевшее над его головой во все время полуденного зноя. Был и такой случай: однажды, когда он хотел укрыться под тенью сухого дерева, дерево это тотчас же покрылось листьями и цветами.

Пройдя вдоль окраины древних владений моавитян и аммонитян, часто упоминаемых в Священном Писании, караван прибыл в Босру (или Бостру), лежавшую за Иорданом, в стране, смежной с Сирией и населенной племенем манасехов. Во времена библейские это был город левитов, но теперь он был населен христианами-несторианами и служил торговым центром, куда ежегодно стекались караваны; сюда-то и прибыли наши путешественники для стоянки и расположились станом недалеко от несторианского монастыря.

Абу Талиб и племянник его были радушно приняты братством этих монахов. Один из них, называемый одними Сергием, а другими — Бахарой,[6] при разговоре с Магометом был поражен его развитием не по летам и заинтересовался его жаждой знания, которая, по-видимому, сосредоточивалась преимущественно на вопросах религиозных. Они часто разговаривали друг с другом об этих предметах, и во время беседы все усилия монаха были направлены главным образом против идолопоклонства, в духе которого до сих пор воспитывался молодой Магомет, потому что несториане ревностно осуждали не только почитание икон, но и простое употребление их, причем щепетильность их в этом отношении доходила до того, что запрещение всяких видимых знаков поклонения распространялось отчасти даже на крест — эту общую эмблему христианства.

Многие утверждают, что благодаря этим разговорам с монахом Магомет познакомился с принципами и преданиями христианской веры, знание которых он обнаружил впоследствии; вероятнее всего, что он продолжал общение с этим монахом и при последующих поездках в Сирию.

Мусульманские писатели говорят, что интерес к молодому иностранцу возрос у монаха потому, что он случайно увидал между его плечами печать пророчества. Когда Абу Талиб возвращался в Мекку, монах будто бы советовал ему зорко следить за тем, чтобы его племянник не попался в руки евреев, предвидя проницательным взором пророка те неприятности и противодействия, которые Магомету предстояло встретить со стороны этого народа.

Не нужно, конечно, было никаких чудесных знаков, чтобы сектанта-монаха, стремившегося найти себе последователей, заинтересовать умным и любознательным юношей, племянником охранителя Каабы, который мог перенести в Мекку семена христианского учения, заброшенные в его впечатлительную душу; понятно, что монах, рассчитывая обратить в свою веру, страстно желал предохранить от увлечения еврейской верой юношу с неустановившимися еще религиозными убеждениями.

Магомет вернулся в Мекку; воображение его переполнено было странными рассказами и преданиями, слышанными в пустыне; в уме его глубоко запечатлелось учение, сообщенное ему в несторианском монастыре. Он и в дальнейшем, по-видимому, был полон таинственного благоговения к Сирии, вероятно, вследствие религиозных впечатлений, полученных там. То была страна, куда из Халдеи пришел некогда патриарх Авраам, принеся с собою первоначальное верование в единого истинного Бога. Впоследствии Магомет часто произносил следующие слова: «Бог, воистину, всегда в Сирии поддерживал блюстителей Своего слова; числом их было сорок; если умирал один, на место его посылался другой, и благодаря им благословение распространялось на всю страну». И еще: «Да возрадуется народ сирийский, потому что ангелы, по благости Бога, осеняют его своими крылами».[7]

Примечание. Отец Авраама, Азер или Зераль, как он назван в Библии, был скульптор и идолопоклонник. О том, как Авраам отвратился от идолопоклонства, в которое впал род человеческий после потопа, рассказывается в шестой главе Корана:

И Авраам сказал своему отцу Азеру: «Воистину, ты и твой народ заблуждаетесь, принимая за богов изображения, высеченные из камня».

Тут свод небесный раскрылся перед Авраамом, дабы он мог видеть, как управляется мир.