Жизнь Магомета

Магомет между тем опустошил поля, сады и виноградники и объявил, что все рабы, которым удастся убежать из города, получат свободу. В продолжение двадцати дней он вел безуспешную осаду, каждый день становясь на молитву на полдороге между палатками жен своих, Омм-Салмы и Зайнаб, которым выпал жребий сопровождать его в этом походе. Надежда на успех начала покидать его, и он еще более пал духом, когда увидел сон, который был неблагоприятно истолкован Абу Бакром, искусным снотолкователем. Он намеревался снять осаду, но войско возроптало, и он отдал приказ штурмовать одни из ворот. Противники защищали их с обычным упорством, и убитых было много с обеих сторон; Абу Софиан, храбро сражавшийся при этой осаде, лишился глаза, и мусульмане были окончательно отражены.

После этого Магомет снял осаду, обещав своему войску возобновить со временем штурм, и затем отправился к месту, где находилась добыча, захваченная во время недавней схватки. Она состояла, по словам арабских писателей, из двадцати четырех тысяч верблюдов, сорока тысяч овец, четырех тысяч унций серебра и шести тысяч пленных.

К Магомету вскоре явилась депутация от хавазинов с изъявлением покорности их племени и с просьбой возвратить им семьи и имущество. С посланными пришла и Халема, кормилица Магомета, женщина уже очень старая. Воспоминания детства тронули его сердце.

– Что вам дороже, – спросил он у хавазинов, – семьи ваши или имущество?

– Семьи, – отвечали они.

– Что касается меня и ал-Аббаса, – сказал он, – то мы согласны возвратить вам нашу долю пленных, но ведь для этого нужно согласие и других. Приходите ко мне после полуденной молитвы и скажите: «Мы умоляем посланника Божия посоветовать последователям своим возвратить нам жен и детей наших; мы молим также и последователей его ходатайствовать пред ним за нас».

Посланные поступили по его совету. Магомет и Аббас тотчас же отказались от своей доли пленных; примеру их последовали и все остальные, за исключением воинов племен Тамии и Фазара; но Магомет добился и их согласия, обещав им при следующем походе шестую часть пленных.

Таким образом, благодаря Халеме освобождены были все пленные ее племени. Предание передает рассказ, показывающий, как почтительно относился Магомет к этой скромной покровительнице его детства. «Как-то раз сидел я с пророком, – говорит один из его учеников, – как вдруг неожиданно предстала пред ним женщина; он встал и разостлал ей свою одежду для сидения. После ее ухода кто-то сказал мне, что эта женщина кормила грудью пророка».

Магомет отправил теперь гонца к Малеку, который еще оставался в Таифе, с предложением возвратить ему всю добычу, взятую в Хунайне, и подарить, кроме того, сто верблюдов, если он сдастся и примет веру. Это великодушное предложение победило и обратило в веру Малека, который привел под знамя пророка еще несколько союзных племен. Он тотчас же был поставлен во главе их и оказался впоследствии строгим бичом в деле веры для бывших союзников своих, такифитов.

Мусульмане стали опасаться, чтобы Магомет под влиянием этих великодушных побуждений не расточил бы всех богатств, приобретенных после недавних битв; поэтому, столпившись вокруг него, они восстали против принятого дележа добычи и пленных. Но он, укоризненно взглянув на них, сказал: «Разве я был когда-нибудь жаден или поступал когда-нибудь нечестно или незаконно?». Потом, вырвав волос со спины верблюда и возвысив голос, он воскликнул: «Клянусь Аллахом, я никогда из общей добычи ни на волос не брал больше своей пятой части; да и эта пятая часть издерживалась всегда вам же на пользу!».

Затем он разделил добычу по-прежнему: четыре пятых отдал войску, а свою пятую часть разделил между людьми, верность которых ему хотелось удерживать и далее. Союзникам своим, курайшитам, он мало доверял. Может быть, он прослышал, что некоторые из них радовались заранее, предвидя его неудачу; поэтому он теперь старался скрепить союз этот подарками. Абу Софиану он дал сто верблюдов и сорок окков серебра в награду за глаз, потерянный им при штурме таифских ворот. Акрему ибн Абу Джаля и других он также оделил из своей собственной доли соразмерно их заслугам.

Среди недавно обращенных и, таким образом, облагодетельствованных был поэт Аббас ибн Мардас. Он остался недоволен своей долей и излил свое недовольство в сатирических стихах. Слух об этом дошел до Магомета. «Возьмите отсюда этого человека и вырежьте ему язык», – сказал он. Омар, всегда склонный к строгим мерам, готов был исполнить это приказание буквально и немедленно; но другие, лучше знавшие намерение пророка, привели дрожащего Аббаса на площадь, где находился доставшийся в добычу скот, и предложили ему выбрать любых верблюдов по своему вкусу.