Жизнь Магомета

После этого евреи укрылись в крепости, и началась общая атака. В пылу битвы щит Али был сорван, и тело его оказалось ничем не защищенным; схватив тогда ворота, он снял их с петель и употреблял их как щит во все остальное время битвы. Абу Раф, слуга Магомета, подтверждает этот факт: «Я рассматривал эти ворота вместе с семью товарищами, и мы, восемь человек, не могли поднять их»[20].

Взяв крепость, магометане осмотрели все подвалы и башни, чтобы найти те богатства, которые, предполагали они, скрыты были здесь Кенаном, еврейским князем, но ничего не нашли. Тогда Магомет спросил у Кенана, куда он спрятал свои сокровища? Еврей отвечал, что все они ушли на содержание войск и на приготовления к защите, но один из его неверных подданных открыл место, где спрятаны были значительные сокровища. Так как они не удовлетворили ожиданий, то Кенан предан был на жертву мести одного мусульманина, брат которого убит был куском жернова, брошенного им со стены. Мусульманин этот одним ударом сабли отрубил ему голову[21].

Находясь в крепости Кхаибар, Магомет едва не пал жертвой мести евреев. Когда он попросил приготовить ему мясо на обед, ему подали баранью лопатку. Откусив от нее кусок, он почувствовал странный вкус и выплюнул кусок, но тотчас же ощутил мучительную боль в желудке. Один из его последователей, по имени Базхар, который ел, ничего не замечая, упал и умер в судорогах.

Все смутились и ужаснулись; после тщательного дознания выявилось, что баранину эту жарила пленница Зайнаб, племянница Мархаба, гиганта, убитого Али. Когда ее привели к Магомету, обвиняя в том, что она подложила яда к мясу, она смело призналась в этом и объяснила желанием справедливо отомстить Магомету за то зло, которое он причинил ее племени и семье. «Я думала, – сказала она, – что если ты – истинный пророк, то заранее откроешь грозящую тебе опасность; если же ты только обманщик, то погибнешь и мы освободились бы от тирана».

Арабские писатели высказываются различно относительно участи, постигшей эту героиню. По словам одних, ее предали мести родственников Базхара, умершего от яда; по словам же других, ее красота пленила Магомета, и он возвратил ее семье.

Те же писатели редко передают о каком бы то ни было выдающемся эпизоде из жизни Магомета, без того чтоб не присоединить к этому рассказу чего-нибудь чудесного. Так и в данном случае они уверяют, что отравленная лопатка барана получила дар слова и предостерегала Магомета от грозившей опасности, но очевидно, что дар слова этот появился несколько поздно, так как Магомет успел проглотить столько яда, что отравился на всю жизнь и часто страдал от припадков сильной боли; даже в последние минуты жизни он жаловался на то, что его сердце усиленно бьется, отравленное кхаибарским ядом.

Более нежно отнеслась к нему другая пленница, Сафия, у которой были еще более веские основания для мести, чем у Зайнаб; она только что вышла замуж за Кенана, преданного смерти за свои богатства, и была дочерью Хойа ибн Акхтаба, князя кораидитов, казненного с семьюстами подданными на площади Медины, о чем мы выше рассказали.

Сафия отличалась замечательной красотой, поэтому неудивительно, что она тотчас же заслужила благоволение Магомета, который, по обыкновению, пожелал присоединить ее к числу обитательниц своего гарема, но зато крайне странно, что она отнеслась благосклонно к такой участи. Мусульманские писатели объясняют это тем, что она будто бы подготовлена была к тому сверхъестественным явлением.

Когда Магомет стоял лагерем перед городом, осаждая его, ей ночью привиделось, будто солнце спустилось с неба и скрылось в ее чреве. Когда она утром рассказала об этом видении мужу своему, Кенану, тот, ударив ее по лицу, воскликнул: «Женщина! Почему ты иносказательно говоришь об этом арабском вожде, явившемся воевать с нами?».

Видение Сафии оправдалось, так как Магомет с возможной поспешностью обратил ее в ислам и, прежде чем покинуть Кхаибар, взял ее себе в жены. Их брачный пир совершился во время обратного пути в ал-Сахбе, где армия останавливалась на три дня. Абу Айюб, один из самых горячих последователей пророка, заведовавший его домашним хозяйством, всю ночь охранял с саблей в руке брачную палатку. Сафия была одной из наиболее любимых жен Магомета и после его смерти прожила вдовой сорок лет.

Кроме упомянутых нами браков по любви, Магомет около этого времени женился еще из политического расчета. Вскоре по возвращении в Медину он был обрадован тем, что из Абиссинии вернулись остальные беглецы, когда-то искавшие там убежище. В числе их была красивая вдова, муж которой, Абдаллах, умер в изгнании. Она вообще известна была под именем Омм-Хабибы, мать Хабибы, по дочери, которую она произвела на свет. Отец этой вдовы, Абу Софиан, был злейшим врагом Магомета, и пророк думал, что брак с дочерью смягчит вражду отца. Политическое соображение это, как говорят, было или внушено, или подтверждено откровением, составляющим одну из глав Корана.