Жизнь Льва Шестова. Том 2

Написать о Гуссерле — необычайно для меня соблазнительно, — пишет он в редакцию. — Но работа эта очень сложная и нелегкая… И в обыкновенное время я бы с такой задачей (при малых размерах статьи, коротком сроке и требовании доступности для большой публики) вряд ли справился. Но сейчас, когда, хоть я и окреп после болезни, но все же еще принужден держаться строго режима — это мне совсем не по силам и, как мне это ни огорчительно — я взяться за это не могу. (29.05.1938).

В скором времени редакция возобновила просьбу о статье. Шестов отвечает:

Вам нет нужды убеждать меня насчет статьи о Гуссерле. Я и сам очень хотел бы и даже считаю обязанным себя написать ее. Но вопрос: буду ли в силах? Я ведь до сих пор полдня в постели лежу. Мой врач (т. е. жена) рассчитывает, что только после каникулярного отдыха силы вернутся. Поэтому я боюсь давать обещание — разве условное: удастся — напишу к 1 августа, не удастся — не напишу. Ни Вас, ни меня это обещание ни к чему не обязывает. Большего не не хочу, а — увы! — не могу обещать: давши слово, держись, не давши — крепись! (10.06.1938).

Шестов продолжал заниматься индийской философией. В письме от 6 апреля 1938 г. он просит Германа купить ему книгу Рудольфа Отто «WestostlischeMystik» и «SiddhantadesRamanuja». В это время Фондан часто бывал у Шестова и вел с ним долгие беседы. Привожу несколько небольших отрывков из его записей:

Шестов утомлен, похудел, голос слабый. Политические события последнего времени — вступление Гитлера в Австрию, преследование евреев, московские процессы — его очень волнуют. Как всегда, все его сушество отзывается на эти грубо поставленные действительностью проблемы: «Гитлер вступил в Австрию. Я вынужден признать, что случилось так, как должно было случиться. Вынужден, но не убежден». (Фондан, 26.03.1938, стр.105).

«Мышление Иерусалима совсем иное. Вы помните Апокалипсис. Непобедимый Зверь, все несчастия и ужасы… Затем приходит пророк и слезы отерты. У греков нет этой мысли, нет ее и у индусов. Она только в Библии». (Фондан, стр.154).

«Уже в «Откровении смерти» я указал, что начало истины в смерти. Вера есть лишь приготовление к смерти, то есть к истине, о котором говорил Сократ. Только там исчезает область принуждения и начинается царство свободы…

Вы видите, я все занимаюсь индусами. Чем больше я в них углубляюсь, тем больше они меня затягивают. Обыкновенно в них видят только «метафизику», а они ведь главным образом думают о том, чтобы найти решение, спасение! Какое стремление к свободе!» (Фондан, 28.05.1938, стр.157).

Он готовит чай. Мы говорим о политических событиях. В последнее время почти все наши беседы велись о повседневной трагедии Европы. Мы продолжаем болтать об ужасающем содержании газет…

«[Блаженный Августин] не хочет признать, что наш Бог… нам не помогает. Нитше это знал и, видя жестокость природы, не ограничился признанием этого, но начал эту жестокость воспевать. Зачем ее воспевать? Иере-

мия тоже знал, что Бог нам не помогает, и евреи это отлично знали: история Маккавеев и т. д. Иеремия даже сказал: "Будь проклят день, когда я родился!" И, несмотря на очевидность, он жалуется Богу, просит у него помощи. Он думает, что Бог может… Я тоже не мог одолеть этой трудности: я мог только бороться…»

Он очень устал. Последнюю ночь он спал только час, а в предыдущую еще меньше. (Фондан, 10.07.1938, стр. 160, 161).

В июле Шестова навестил Шлецер. «Я уходил, однако, с смутной тревогой, — пишет Шлецер, — он показался мне еще более похудевшим, физически ослабевшим до истощения; но ум его был по-прежнему так остр, напряжение душевных сил так сильно, столь страстно звучала его речь, когда беседа касалась излюбленных им тем, что не верилось в близкую опасность… не давая себе отчета, что опасность таилась именно в этом внутреннем пламени, сжигавшем его немощное тело. (Шлецер. Памяти J1.И.Шестова. — «Последние Новости», 13.01.1939).

*

Как всегда, вероятно, 16 июля, Шестов поехал в Шатель- Гюйон. Написать статью о Гуссерле перед отъездом ему не удалось. В Шатель ему пересылают открыткуиз Тель- Авива от Е.Шора:

Сердечно благодарю Вас за открытку и за книгу*, которую я на днях получил. Книга необычайно хороша. Вместе с «На весах Иова» это одна из самых значительных философских работ последних 100 лет. Лишь только я ее проработаю, сейчас же напишу в Entscheidungи в различной прессе. Кроме того, я буду читать о ней доклады в Тель- Авиве и в стране. Я уверен, что она найдет здесь резонанс. В Syntheseя послал статью «Трагедия немецкого творчества». Затем предполагаю послать статью о Нитше, после этого — о Бердяеве и о Вас. (17.07.1938).

* Немецкое или французское издание книги «Афины и Иерусалим».

Много лет спустя, в 1966 г., Шор опубликовал на иврите в газете «Давар» статью о Шестове по случаю столетия со дня его рождения.

Из Шателя Шестов пишет Володе: