Впрочем, судьба не благословила бедную герцогиню. Герцог Бургундский, довольно безобразный лицом, был к тому же горбат, что, как уверял воспитатель его Бовилье, произошло от ношения корсета со стальными вставками. Корсет надели на принца, чтобы приучить его держаться прямо, но, избегая неудобства, молодой человек, наоборот, всегда держался несколько криво. Впрочем, воспитанник Фенелона, он сочетал природный ум с превосходным образованием, отличался набожностью и любил благотворительность. Множество отставных офицеров получали от него пособия, так и не узнав, от кого. Увидев свою жену, герцог полюбил ее и потом дошел до обожания. Спустя несколько дней после церемонии бракосочетания, в одно из тех посещений принцессы, которые ему позволял король, она рассказала, что один известный астролог из Турина предсказал ей всю ее жизнь, в том числе, что она выйдет замуж за французского принца, а также то, что умрет в 27 лет.
— Если такое несчастье случится, — спросила она герцога, — то на ком вы тогда женитесь?
— Об этом не стоит и думать, — ответил герцог, — поскольку, если вы умрете прежде меня, то через восемь дней умру и я!
Слова герцога оправдались — герцогиня скончалась 12 февраля 1712 года, а ее муж — 18-го.
ГЛАВА XLVI. 1700 — 1701
Мы видели, что Карлос II избрал наследником обеих своих монархий принца Леопольда Баварского. Узнав об этом, кардинал Порто-Карреро тайно уведомил маркиза д'Аркура, французского посланника, и тот немедленно отправил д'Игюльвиля к Луи XIV с уведомлением о новом политическом раскладе. Луи XIV не обнаружил по сему поводу ни малейшего неудовольствия, чего нельзя сказать об австрийском императоре, двор которого уже обвиняли в отравлении испанской королевы, дочери герцога Орлеанского. Известие о смерти юного принца Баварского возобновило обвинения в отравлении.
По смерти назначенного им наследника Карлос II пришел в затруднение, тем более, что, не дожидаясь нового с его стороны распоряжения, испанскую монархию уже отдали эрцгерцогу. Советник Карлоса II Порто-Карреро, который ходатайствовал в пользу Филиппа Анжуйского, внука Луи XIV, успел определить к умирающему королю духовника, действовавшего сообразно с его намерениями. Однако этого двойного давления оказалось недостаточно; Карлос II не решался отдать свое королевство внуку короля и королевы, которые, вступая в брак, формально от него отказались, и потому обратился к папе, написав о своих сомнениях весьма подробно и распорядившись вручить послание непосредственно в руки духовного владыки. Папа Иннокентий XII сам в это время был при смерти, поэтому он не заставил ждать своего решения и отвечал, что находясь в таком же положении, как и его католическое величество, он считает обязанностью дать совет, за который не заслужил бы упрека, явившись перед Богом; поэтому он полагает, что не Австрийский дом, но дети дофина — истинные, единственные и законные наследники его монархии и ими устраняются все прочие, и пока будут живы их потомки, эрцгерцог, его дети не могут иметь на испанский престол никаких прав; наконец, что чем огромнее наследство, тем строже взыщется с короля в день Суда за несправедливость, которую он совершит, если устранит законного наследника, и советует ему не забыть ни одной предосторожности или меры, которую внушает благоразумие, чтобы выказать справедливость и передать, сколько возможно в целости, монархию свою одному из законных французских принцев.
Все это совершалось в глубочайшей тайне и только по восшествии Филиппа V на престол стало известно о письме Карлоса II к папе и ответе Иннокентия XII. После получения этого ответа все сомнения Карлоса II окончились, и было составлено новое завещание в пользу герцога Анжуйского; старое, в пользу эрцгерцога, было сожжено в присутствии испанского короля, который, когда пламя угасло, подписал новое и оно было спрятано со всеми приличествующими обрядами. Оформление нового завещания совершилось вовремя, ибо с минуты на минуту ожидавший смерти Карлос II начал уже терять умственные способности. Герцог д'Аркур по распоряжению Луи XIV выехал из Мадрида, оставив за себя де Блекура для защиты интересов Франции, и прибыл в Байонну, где стояла французская армия, готовая в случае необходимости вступить немедленно в Испанию.