Жизнь Ленина

«Этот зверь прыгает хорошо… Он прыгнет ещё раз… Поэтому надо быть готовым… брать даже один день передышки», — так Ленин сказал на VII экстренном съезде партии.

VII съезд выслушал доклад Председателя Совнаркома о войне и мире и признал политику Ленина верной.

А через несколько месяцев в Германии произошла революция. И грабительский договор стал недействителен.

— Далеко наш Ильич смотрит! — одобрительно говорили рабочие.

МОСКВА, МОСКВА…

Был поздний мартовский вечер. На платформе под названием Цветочная площадка по Николаевской железной дороге на окраине Питера стоял состав с тёмными окнами. Платформу охранял караул. Вдоль всего поезда виднелись винтовки латышских стрелков. Пулемёт глядел чёрным дулом в сумрак ночи с паровозного тендера. Какие-то люди перебегали по платформе, прикрывая тусклый свет ручных фонарей. Кого-то пропускали в вагоны. Паровоз разводил пары. Поезд с тёмными окнами ждал отправления. Куда?

Не очень высокий человек, в пенсне, в кожаной куртке, тихо разговаривал у вагона с другим, худощавым, прямым, в длинной шинели.

— Вы уверены, что контрреволюция не знает о сегодняшнем поезде? — спрашивал Дзержинского Яков Михайлович Свердлов.

— Возможно, знает, скорее всего — да. Но откуда отправление, не знает.

— Ловко придумано, что не с главного вокзала, а с тихонькой Цветочной площадки, — сказал Свердлов.

— Контрреволюция готовила взрыв. Каждый день открываем диверсии, — ответил Дзержинский.

Дзержинский, как и Свердлов, много раз при царской власти бывал в тюрьмах, в ссылках, на каторге.

А в 1917 году вместе с Лениным и другими членами ЦК партии руководил Октябрьским восстанием. После революции Владимир Ильич предложил назначить Дзержинского Председателем Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией.

Все знали нежное сердце Дзержинского. Но к врагам революции он был беспощаден. И заботлив и ласков с детьми. И верил пламенно, что Советская власть построит для народа счастливую жизнь. Дзержинский работал без отдыха, дни и ночи, иногда круглые сутки, работал, работал.

Для революции. Для народа. Для партии.

Между тем на платформе показалась группа людей. Владимир Ильич быстро шагал впереди. Надежда Константиновна поспевала за ним, перевесив через руку клетчатый плед. Кто-то хотел взять у Надежды Константиновны плед.

— Спасибо, я сама, — отказалась она.

Все поднялись в вагон. Зажгли свечку в купе. Плотно завесили окно.

Послышался свисток. Латышские стрелки вспрыгнули на подножки вагонов.

Паровоз тронулся. Поезд с погашенными огнями отошёл от платформы.

Владимир Ильич пристроился к откидному столику у окна, вытащил из портфеля бумаги.

— Побойтесь бога, Владимир Ильич, хоть в дороге отдохните! — воскликнул Свердлов.

— Если бы мы бога боялись, не бывать бы на матушке-Руси революции, — усмехнулся Владимир Ильич.

И принялся перечитывать и править только что написанную статью. Владимир Ильич писал, что мы сделаем нашу революционную Русь могучей, обильной.

Россию окружали враги. Контрреволюция готовила заговоры. А Ленин верил: мы сделаем великой нашу социалистическую Родину. Силы революции растут. И победят.

Весь поезд спал. Только машинист, зорко вглядываясь в ночную весеннюю темень, осторожно вёл паровоз. Только красные латышские стрелки на площадках вагонов несли караул. Да Владимир Ильич при неровном свете свечи дописывал для завтрашней газеты статью.

Напротив, на нижней полке, неслышно спала Надежда Константиновна, подложив под щёку ладонь. Владимир Ильич осторожно накрыл её клетчатым пледом. Этот плед подарила мама, когда приезжала с Маняшей в Стокгольм. Мамина память, клетчатый плед…

Вечером 11 марта 1918 года специальный поезд с Советским правительством благополучно прибыл в Москву. Не удалось контрреволюционерам устроить диверсию. Ленин, ВЦИК, Совнарком переехали из Петрограда. Теперь столицей нашей Родины будет Москва. Москва — центр страны. И от границ дальше.

Сначала Владимир Ильич с Надеждой Константиновной и Марией Ильиничной поселились в гостинице «Националь», против Кремля. Скоро весь Совнарком будет жить и работать в Кремле. На другой день после приезда Владимир Ильич с Надеждой Константиновной решили прогуляться по Москве, поглядеть Кремль. Поехал с ними старый друг Бонч-Бруевич. Он был управляющим делами Совнаркома, заботился, как в Кремле разместить Совнарком.

В Октябрьские дни в Кремле засели юнкера, забаррикадировались, стреляли из пушек. Завязались сильные бои, но революционные отряды вышибли белогвардейцев и царских прислужников из древних кремлёвских стен.

Запущенным был Кремль весной 1918 года. Многие здания стояли разбитые, чёрные от пожарищ. Кучи битого кирпича и стекла навалены всюду. Площади залиты грязными лужами талой воды. Раскиданы брёвна — тут возводили юнкера баррикады. Всюду мусор и хлам…