Читаем Жизнь Ленина полностью

«Но Людендорф ничего такого не хотел». Вместо этого, говорит Черчилль, Людендорф решил предпринять «величайшее наступление» на Западном фронте и выиграть войну на поле брани{237}. В Берлине, однако, существовала влиятельная группа сторонников мира. Вена тоже жаждала мира, который мог спасти пошатнувшуюся империю. Австро-венгерский министр иностранных дел граф Чернин угрожал заключить сепаратный мир: его император вел тайные мирные переговоры с Францией и Англией{238}.

Ленин с Троцким не могли, конечно, читать мысли Черчилля или догадываться о намерениях Вены. Но воздух был полон слухов о сделке, заключаемой за спиной России и за ее счет. В большевистской газете «Рабочий путь» появилась серия статей Григория Сокольникова (в номерах от 2, 4 и 7 октября 1917 г.) под общим названием «Накануне мирных переговоров». Сокольников ссылался на слухи о «сепаратном» мире между Англией и Францией и Германией за счет России, цитируя комментарии кадетской газеты по этому поводу. Римский папа призывал к миру; барон Рихард фон Кюльман, немецкий министр иностранных дел, по словам Сокольникова, предложил освободить Бельгию; Чернин сказал, что откажется от австрийских аннексий и «отстроит Европу после войны на новых международных основаниях». Для Сокольникова все это означало «установление прочного международного господства капиталистических поработителей над угнетенными массами». Таких же реформ хочет и Римский папа, утверждал Сокольников. Те же реформы «предлагаются президентом Вильсоном и другими разбойниками тайной дипломатии в союзных странах. Только одной важной реформы не предлагает ни один из них: уничтожения монополистической власти капиталистов». Готовится сделка, заключал Сокольников. «Лихорадочно ведется закулисная дипломатия… Империалисты готовятся к миру».

Ясно, что мир между двумя враждующими блоками без участия России означал бы гибель советской власти. Сокольников боялся этого. Ленин боялся этого. В той же мере были против мирных переговоров с Западом Людендорф и Гинденбург: они надеялись выиграть войну, удержать завоеванные русские территории и править Европой. Запад, на четвертый год войны, тоже не решался заключить мир без победы над германским империализмом. Таким образом, хотя всеобщий мир был срочно необходим повсюду, совокупность всех этих факторов повела к его отсрочке — и бросила спасательный пояс большевизму.

В результате, советские и немцы оказались одни у стола мирных переговоров в захолустном Брест-Литовске. Забывая о пролитой и еще готовой пролиться крови, Германия в этот момент имела основание торжествовать. Перспектива превращения «фактического перемирия» на Восточном фронте в соглашение о мире позволяла отвести войска, поднять дух в Германии и понизить его на Западе, а может быть, в зависимости от степени внутреннего развала в России, и добиться добавочных аннексий. Военачальники кайзера были достаточно уверены в себе, чтобы мечтать о завершении войны кровопролитным триумфом.

Большевики, со своей стороны, ощущали неловкую изолированность своего положения. Они были отданы на милость Людендорфа. В случае неповиновения с их стороны, он мог занять, несмотря на недоукомплектованность своих частей, Петроград, Украину и т. д. Вспоминая дни Брест-Литовска, Ленин сказал 6 декабря 1920 г.: «Мы… (были) нулем в военном смысле»{239}. Советское правительство не было в состоянии защищать страну. В виде предосторожности Ленин даже перенес столицу из Петрограда в Москву. Это произошло в марте 1918 года, и с тех пор Кремль, а не Смольный стал синонимом советов.

Видя все сильные карты — и военную мощь — у противника, большевики решились действовать со смелостью своих убеждений. Проявить робость перед лицом немецкого Молоха значило встретить отчаянные нападки дома, вражду на Западе и жестокость со стороны милитаристов в остроконечных шлемах. Поэтому советская делегация повела себя вызывающе. Она пыталась выиграть время. Она делала немыслимые требования, изумляя и раздражая своего могучего противника. Не будучи в силах справиться с Германией в вооруженном поединке, большевики вызвали ее на поединок идей и выбили из седла своего соперника.

Для советов Брест-Литовская конференция была одновременно упражнением и в непривычной для них дипломатии и в привычной пропаганде.

В виде предварительного шага к мирным переговорам, 20 ноября Ленин, комиссар по делам национальностей Иосиф Сталин и командир Красной гвардии Николай Крыленко связались по прямому проводу с генералом Николаем Духониным, российским главнокомандующим, в его могилевской ставке. Разговор продолжался два с половиной часа. Большевики настаивали на немедленном перемирии на всех фронтах с германскими, австрийскими и турецкими войсками. Духонин взял под сомнение правомочность нового правительства. Тогда Крыленко был назначен его преемником. Когда Крыленко с матросским конвоем прибыл в Могилев, Духонин оказал сопротивление и стал жертвой солдатской расправы.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии