Жизнь Константина

Только они должны сами признаться, сколько и из чего извлекли себе выгоды, и просить у нас прощения за свой грех, чтобы таким исправлением загладить прежнее любостяжание, и чтобы великий Бог, приняв это за раскаяние, сделался милостив к согрешившим. Но господа подобных имуществ, если только к ним подходит такое название, может быть, скажут в свою защиту, что им невозможно было удержаться, когда представилось многообразное зрелище всяких ужасов: лица жестоко гонимые, беспощадно умерщвляемые, без цели блуждающие, имущество постоянно и без причины отписываемое в казну, ненасытное преследование, продажа имений!.. Кто будет упорствовать в таких речах и удерживаться в корыстных своих правилах, тот увидит, что его упорство не останется без наказания, особенно, когда таким образом мы служим великому Богу. Итак, что прежде гибельная необходимость принудила взять, то теперь опасно удерживать, притом ненасытность желаний, во всяком случае, нужно обуздывать размышлением и примерами.

ГЛАВА 39. О возвращении церквям из казны земель, садов и домов

Если же что-либо вышеупомянутое отошло в казну, то и казне настойчиво удерживать взятое не позволяется, не дерзая ни одного слова произносить против святых церквей, она по справедливости возвратит им то, что некогда несправедливо удержала. Итак, повелеваем возвратить церквям все, что прямо окажется их собственностью, будут ли то дома, или какие-то поля и сады, либо иные стяжания, — возвратить, ни мало не уменьшая пределов их владения, но оставляя все в целости.

ГЛАВА 40. О возвращении церквям усыпальниц и мест, на которых скончались мученики

Сверх того, кто усомнился бы, кто даже не повелел бы считать собственностью церквей и те места, которые почтены телами мучеников и служат памятниками славного их исхода, когда нет ни дара лучшего, ни труда более приятного и полезного, как по внушению Духа Божьего, прилагать попечение об этих местах и, через справедливое возвращение их, сохранить для святых церквей то, что под худыми предлогами было у них отнято людьми несправедливыми и развратными?

ГЛАВА 41. О возвращении церквям вещей, купленных или полученных ими в дар

Так как всесторонняя попечительность не позволяет нам прейти молчанием и тех, которые приобрели что-нибудь от казны либо по праву купли, либо безвозмездно, в виде дара, и делали это в угоду ненасытной своей страсти, то такие люди пусть узнают, что через подобную покупку, хотя подвергались они великой опасности удалить от себя наше человеколюбие, однако же, этого, сколько будет возможно и прилично, с ними не случится. Здесь остановимся.

ГЛАВА 42. Ревностное увещевание к почитанию Бога

Теперь, когда обнаружено самыми очевидными и ясными доказательствами, что частью сила всемогущего Бога, частью те увещевания и пособия, к каким благоволил Он всегда возбуждать меня, изгнали уже изо всей Ойкумены прежние затруднительные обстоятельства человеческой жизни, — теперь рассудите ревностнее все и каждый, какова должна быть сила и милость, отвергшая и уничтожившая это, так сказать, семя лукавых и беззаконных, а добрых оживившая благодушием, и это благодушие щедро распространившая по всем странам. Та сила и милость снова дали всем возможность служить со всяким благоговением, как должно, божественному закону, а мужей, посвятивших себя ему, обеспечили в образе почитателя сего закона. Возникнув как бы из глубины мрака и получив ясное знание вещей, эти люди будут, наконец, служить ему надлежащим образом и чтить его благочестиво и согласно. Да обнародуется это в восточных областях наших".

ГЛАВА 43. О том, как законы Константина исполнялись на деле

Это-то повелевала первая, посланная к нам, грамота василевса. Определения закона скоро приведены были в исполнение, все делалось вопреки недавним дерзостям тиранской жестокости, дары василевса изливались на всех, на кого простирался закон его.

ГЛАВА 44. О том, что в начальники возводил он христиан, если же начальниками были и язычники, то запрещал им приносить жертвы

После сего василевс деятельно принялся за управление. И, во-первых, к народам, разделенным на эпархии^[182], послал таких игемонов, которые большей частью посвятили себя спасительной Вере, а кто казался язычником, тому запрещал приносить жертвы. Этот же закон простирался и на лиц, занимавших степени выше должности игемона, и на самую высокую власть эпархов, если, то есть, они были христиане, внушал им вести себя соответственно своему имени, а когда находились в ином расположении, повелевал оставить идолопоклонничество.