Жизнь Клима Самгина (Часть 4)

- Совершенно правильно изволили заметить, - откликнулся Гудим, наклонив голову, снова закуривая папиросу, - курил он непрерывно. - Это потому, почтенный Клим Иванович, что я и не намерен снимать с вас законом требуемое показание. Если б не мешало нездоровье, - ноги болят, ходить не могу, - так я сам, лично явился бы на квартиру вашу для этой беседы. Конечно, вы будете допрошены со всей строгостью, необходимой в этом случае и установленной законом. Кое-какие моменты показаний Безбедова настоятельно требуют этого. По условиям времени субъекту этому угрожает весьма жестокое наказание, он это чувствует - и, выгораживая себя, конечно, не склонен щадить других.

Самгину показалось, что стул под ним качнулся назад.

Он вонзил карандаш в бороду себе и, почесывая подбородок, глядя куда-то в угол, за шкаф, продолжал журчать:

- Пригласил я вас, так сказать, для... информации.

- То есть? - поторопился спросить Самгин, удивленны" и еще белее встревоженный.

- То есть... в некотором роде как бы осведомить вас о... состоянии дела.

Следователь говорил с паузами, и они были отвратительны.

- Буду говорить откровенно, начистоту, - продолжал он, понизив голосов. - Суть в том, что делом этим заинтересован Петербург, оттуда прислали товарища прокурора для наблюдения за предварительным следствием. Имел удовольствие видеть его: между нами говоря - нахал и, как все столичные карьеристы, не пожалеет ни папу, ни маму. Наш прокурор, как вам известно, зять губернатора и кандидат в прокуроры палаты. Разумеется, его оскорбляет явление наблюдателя. Этим - не все сказано... Так что тут, знаете, вообще, может быть...

Задребезжал звонок телефона, следователь приложил трубку к серому хрящу уха.

- Слушаю. Честь имею. Да. Приказ прокурора. Прервать? Да, но-мотив... Слушаю. Немедленно? Слушаю...

Красные жилки на щеках следователя выступили резче, глаза тоже покраснели, и вздрогнули усы. Самгин определенно почувствовал "ЕГО-ТО неладное.

- Вызывают в суд, немедленно, - сказал он и сухо кашлянул.- А вы, кажется, сегодня из-за границы?

- Из Парижа.

- Эх, Париж! Да-а! - следователь сожалительно покачал годовой. - Был я гам студентом, затем, после свадьбы, ездил с женой, целый месяц жили. Жизнь-то, Клим Иванович, какова? Сначала - Париж; Флоренция, Венеция, а затем-двадцать семь лет-здесь. Скучный городок, а?

- Да.

- Тя-ажелый город, - убежденно сказал Гудим-Чарновицкий. - Зотова тоже была там?

- Несколько дней. Затем уехала в Лондон.

- Так. В Лондоне - не был. А - можно спросить; не знаете - какие у нее связи были в Петербурге?

- Она говорила, что бывает у генерала Богданович, - не подумав, ответил Самгин.

- О-о! - произнес следователь, упираясь руками в стол и приподняв брови. - Это - персона! Говорят даже, что это в некотором роде... рычаг! Простите, - сказал он, - не могу встать - ноги!

"А как же ты в суд пойдешь?" - уныло подумал Самгин, пожимая холодную руку старика, а старик, еще более обесцветив глаза свои легкой усмешкой, проговорил полушепотом и тоном совета:

- По чувству уважения и симпатии к вам, Клим Иванович, разрешите напомнить, что в нашей практике юристов - и особенно в наши дни - бывают события, которые весьма... вредно раздуваются.

Он сказал что-то о напуганном воображении обывателей, о торопливости провинциальных корреспондентов и корыстном многословии прессы, но Самгин не слушал его, едва сдерживая желание выдернуть свою руку из холодных пальцев.

На улице было солнечно и холодно, лужи, оттаяв за день, снова покрывались ледком, хлопотал ветер, загоняя в воду перья куриц, осенние кожаные листья, кожуру лука, дергал пальто Самгина, раздувал его тревогу.. И, точно в ответ на каждый толчок ветра, являлся вопрос:

"Что мог наболтать про меня Безбедов? Способен он убить? Если не он кто же?"

Тут он вспомнил, что газетная заметка ни слова не сказала о цели убийства. О Марине подумалось не только равнодушно, а почти враждебно:

"Темная дама".

Снова явилась мысль о возможности ее службы в департаменте полиции, затем он вспомнил, что она дважды поручала ему платить штрафы за что-то: один раз - полтораста рублей, другой - пятьсот.

"Вероятно, это были взятки. Чего от меня хотел Гудим? Действовал он незаконно. Заключительный совет его - странная выходка".

Какие-то неприятные молоточки стучали изнутри черепа в кости висков. Дома он с минуту рассматривал в зеркале возбужденно блестевшие глаза, седые нити в поредевших волосах, отметил, что щеки стали полнее, лицо - круглей и что к такому лицу бородка уже не идет, лучше сбрить ее. Зеркало показывало, как в соседней комнате ставит на стол посуду пышнотелая, картинная девица, румянощекая, голубоглазая, с золотистой косой ниже пояса.

"Наверное - дура", - определил Самгин.

- Барин-то - дома? - спросила ее Фелицата.