Жизнь как жизнь

— Так ведь Янушека еще нет, а? — сказала Тереска, для которой присутствие брата в доме было бы исчерпывающим объяснением визита милиции. — Он же вернется только завтра.

— Может быть, что-нибудь случилось? — забеспокоилась Шпулька, отказавшись от мысли немедленно вернуться домой.

Они вошли на виллу, увидели милицию и страшно заинтересовались. В этот миг пан Кемпиньский заметил дочь.

— Тереска!! — радостно крикнул он с невыразимым облегчением.

Тереска долго не могла взять в толк, почему все присутствующие бросились на нее, почему мама плачет, пошатываясь на пороге комнаты, почему участковый задает ей странные вопросы, и вообще, откуда эта непонятная суматоха. Она же не сделала ничего плохого…

— Тереска… Что это было?.. Почему?.. — шептала пани Марта слабым голосом.

— Деточка, что случилось, что все это значит?! — восклицал пан Кемпиньский.

— Вы убежали от них? — с интересом спрашивал участковый.

— Нет, — ответила Тереска, совершенно игнорируя вопросы родителей. — Пока еще нет. А что, мне уже пора убежать?

Участковый много общался с молодежью по долгу службы, поэтому не удивился и сразу пришел в себя.

— Не знаю, — сказал он. — Это зависит от разных вещей. В школе, по-моему, занятия пока не начались… А где вы были?

— Что творилось в этом доме?! — возопил пан Кемпиньский. — Почему тут все в таком виде? Где ты была?!

— У Шпульки, — ответила Тереска в полном соответствии с правдой, а Шпулька машинально кивнула головой.

— Но почему? Почему?

Тереска смутно припомнила, что из дому она выходила как-то очень поспешно. Может быть, она забыла закрыть двери или что-нибудь в этом роде. Состояние, в каком она пребывала, полностью ее оправдывало, но ведь не станет же она чужим людям, а тем более семье исповедоваться в своих глубоко личных переживаниях! Надо как-нибудь обосновать…

Она почувствовала, что Шпулька впихивает ей в руку пакет с колбасой.

— А-а-а! — оживленно сказала она. — За колбасой ходила. Я принесла свежую кровяную колбасу, как довоенная. Шпулька только что вернулась из деревни.

Превращение разбойного нападения в доставку прямо на дом свежей кровяной колбасы отняло язык у всех присутствующих. Шпулька решила, что следует вмешаться.

— Моя мамуля привезла из деревни, — неуверенно сказала она. — Яйца и колбасу и перо. И все свежее, прямо с… прямо с…

— Прямо с грядки, — невольно вырвалось у Терески.

— С грядки, — согласилась Шпулька.

Довольно долго казалось, что происшедшего вообще никто и никогда не поймет. Пан Кемпиньский почему-то связал топор с пером, и в воображении у него немедленно нарисовались сотни гусей с отрубленными головами. Он подумал, что вроде как девочки в таком возрасте всегда отличались странностями, но эти превзошли все мыслимые границы. К пани Марте вдруг вернулись силы.

— Что там творится в твоей комнате?! — спросила она не столько с укором, сколько с отчаянием в голосе. — Тайфун пронесся или ты что-то искала?

— Я наводила порядок в письменном столе, — неохотно ответила Тереска и вдруг вспомнила, что искала перчатки. — И вообще в комнате. Я еще не закончила.

— Топором наводила порядок? — недоверчиво спросил участковый.

— Что? — удивилась Тереска. — При чем тут топор?

Шпулька тоже удивилась и посмотрела на Тереску с живейшим интересом, потому что все это время о топоре вообще речи не было.

— Тогда что делает в твоей комнате этот топор? — рассердилась пани Марта.

— Какой топор? А-а-а, это я колола дрова.

— Деточка, объясни нам, пожалуйста, все как-нибудь попроще, — попросил пан Кемпиньский, который, правда, сперва решил не вмешиваться, решив, что он отвечает за воспитание сына, а с дочкой общий язык должна находить мать, но не выдержал. — Ты колола дрова у себя в комнате? А что произошло в ванной с бензином? И почему ты оставила двери в сад открытыми? Шпулька убегала, что ли, от тебя с этой колбасой, а ты за ней гналась?

Допрос слегка вывел Тереску из себя. Если бы не присутствие посторонних людей, вдобавок представителей государственной власти, она абсолютно отказалась бы отвечать на нетактичные назойливые вопросы и с презрительным молчанием отправилась бы к себе. Нахальное хождение по душе в сапогах было ей в высшей степени противно.

— Ветка с дерева была отпилена совсем недавно, — сказал участковый. — Это тоже вы сделали?

— Тоже я, — ответила Тереска, одновременно с отвращением и с чувством собственного достоинства. — Я колола дрова во дворе. Топор я, видимо, принесла наверх по ошибке. Бензин пролился в ванной, когда я там умывалась. Двери я просто забыла закрыть, подумаешь, с каждым может случиться. В конце концов, ведь ничего же не случилось, правда?

— Нет, сказала сердито пани Марта. — Действительно, ничего такого. Нас могли только обокрасть до нитки. Нас мог бы хватить инфаркт при виде этого дома. Этого ты, разумеется, в расчет не принимаешь. Неужели я действительно не могу просто выйти из дому на несколько часов?