Жизнь как жизнь и фэн-шуй в придачу

Мало того, что с наступлением сумерек наш город, в моем воображении, превращается в скопище маньяков. Маньяки прячутся за каждым углом, скрываются в каждом подъезде и только и выжидают момента, когда кто-нибудь из глупых тинейджеров рискнет пройти мимо. То есть я понимаю, конечно, что это — бред. И за себя я абсолютно не боюсь, я просто знаю, что со мной ничего случиться не может. Но сколько там, скажите, преступлений было зарегистрировано по городу за вчерашний день согласно последнему выпуску «Криминальной хроники»? А за позавчерашний? Нет, дети вечером должны быть дома. Только тогда можно быть за них спокойной. А когда начинается вечер? Правильно, когда заходит солнце.

А еще — с заходом солнца на меня все больше накатывает ощущение лютого одиночества. Муж меня бросил и живет теперь, припеваючи, с молодой женой. Детям я все больше и больше не нужна. Раньше им хотя бы требовались забота, тепло и участие. А сейчас им только «купи мобилу» и нужно от меня. Это при наших-то доходах! Елки зеленые, не маленькие же, знают, как больно слышать такие заявления. И тем не менее бьют по больному. А начнут зарабатывать деньги сами — и последний фактор моей «нужности» отпадет. И останусь я одна, старая, заброшенная, беспомощная, совершенно-совершенно одинокая…

Черт, а не пойти ли напиться?

Лорд прыгал у двери и прямо-таки захлебывался от тявканья.

— Убью скотину, — я, спросонья, еле нащупала халат и, кое-как завернувшись в него, пошла отгонять псину от двери. — Дети спят, ты что себе позволяешь?! Вконец офигела собака! Будить хозяев воскресным утром — прием, категорически запрещенный для любого пса.

Лорд плевать хотел на мое возмущение, а за дверью кто-то, действительно, тихонечко скребся.

— Для охранника ты слишком любезен, зачем мы тебя вообще держим только, — пробурчала я, нашаривая ключи. Не откроешь, побирушки не уйдут. А псина перебудит всех.

Не далее как два дня назад очередная предприимчивая девица, которой я, по глупости, открыла дверь, настойчиво пыталась всучить мне пластмассовую терку для овощей, стоящую якобы двести пятьдесят рублей, с огромной скидкой в пятьдесят процентов. А так как я совершенно не хотела приобретать эту, «страшно необходимую в хозяйстве» вещь, девица жестом фокусника извлекла из своей сумки предмет, без которого «никак, ну, никак» мне не обойтись — китайскую газовую зажигалку, и всего-то за тридцатку:

— Ни вы, ни ваши внуки никогда не обожгутся!

А эта лохматая сволочь, вместо того, чтобы грозным рыком и клыками охранять наше жилище, изо всех собачьих сил ластилась к нахалке, посмевшей предположить у меня наличие внуков!

Я понимаю, что молоденькой девчонке, Леркиной ровеснице, я кажусь глубокой старухой, но возраст женщины определяется возрастом ее младшего ребенка. А мой младшенький учится во втором классе. Следовательно, меня вполне можно называть молодой мамой.

За дверью, застенчиво улыбаясь, стоял уже порядком подзабытый Вениамин. Мой пес, быстренько взгромоздив передние лапы ему на плечи, мгновенно облизал, кажется, не только лицо, но и уши, шею, и даже волосы, и, цапнув из рук полиэтиленовый пакет, радостно похрюкивая, потрусил с ним в дальнюю комнату.

— Что там?

— Кости. Для него.

Все правильно. Хорошо воспитанная собака вначале здоровается, а потом принимает подношения. А плохо воспитанная хозяйка, забыв про приветственный этикет, с ходу мегерой набрасывается на гостя.

— Простите, Веня, здравствуйте. Что-то давно вас не было.

— Да я приболел немного. А потом, вы знаете, мне кажется, я вам так уже надоел, что неудобно просто было.

— Почему это — неудобно?

— Ну, мужчина болеть не должен, и вообще…

— Ну что вы, Веня, мы к вам привыкли, без вас даже вроде чего-то не хватает. Так что вы приходите, мы вам рады (только не в такую же рань, черт побери!).

— Правда? А я, вот, с утра сбегал на базарчик, Лордику кости купил, а детям — вот, — и расплывшись в улыбке, протянул пакет с апельсинами и мороженым.

Опять это мороженое! И кости.

— Кости? Где же собака?! — я рванулась назад. Веня, успев, правда, по дороге скинуть туфли, — за мной.

«О, поле, поле! Кто тебя усеял мертвыми костями?!»

Развалившись посреди равномерно усыпанного костями ковра, совершенно счастливый Лорд, любовно урча, обгладывал чью-то берцовую кость.

— Ве-е-е-еня……

— Ой, простите. Я уберу. Сейчас только разденусь и уберу. Я не подумал, что он все сразу…

Ага, обычно собака аккуратно берет одну косточку на завтрак, а все остальное, вместе с пакетом, прячет в холодильник.

Вениамин пошел снимать куртку, а я сообразила, что халат накинут прямо на ночнушку, и, раз уж в доме гость, то следует привести себя в порядок. И чайник поставить, что ли.

Комната подметена, Лорд, вместе с обгладываемой косточкой, изгнан в коридор, Вениамин с чашкой кофе сидит на кухне, я, уже в джинсах и футболке, там же чищу картошку на завтрак. В окно светит утреннее солнце. А что? Хорошо. Почти идиллия…

— Жанна Валерьевна, а дети, что, спят еще?

— Конечно, спят (еще бы: кто в нашем семействе сам в десять утра встанет в воскресенье?!). Веня, а вы — кто? «Сова» или «жаворонок»?