Жизнь как жизнь и фэн-шуй в придачу

День потек своим чередом. Это ведь только у меня он оказался испорченным с самого начала, а народ жаждал праздника. Поневоле и я начала проникаться общим настроем и к обеду уже забыла об утренних неприятностях. Подумаешь, дело большое. На то и пятница — тринадцатое. Зато букет роз мне вручили шикарный, и тосты под принесенное, вернее — с риском быть уволенной — пронесенное через проходную, вино говорились тепло и весело. Даже начальник душевно расщедрился и толкнул проникновенную речь о том, какой, оказывается, я ценный работник. Может, не лишит премии?

— Николай Егорыч, мы ж — одна команда. — Витек, наш системщик, взял вместо меня ответное слово, — такого коллектива не было, нет и нигде больше не будет. Поэтому мы, ваши подчиненные, пользуясь торжественностью, так сказать, момента…

— Какого момента? Жанниного дня рожденья?

— Это — само собой. Но я не об этом. В свете грядущего праздника всеобщего обожания ваш прямой долг перед нами, всецело зависящими от вашей начальственной длани, походатайствовать перед лицом вышестоящих товарищей об улучшении материального, а значит — и морального, положения вверенного вам подразделения…

— Виктор, не юродствуй. Сейчас вместо меня на рандеву к генеральному отправишься — будет тебе возможность походатайствовать.

— Николай Егорыч, так я ж полномочиями не обладаю. Вот был бы я, на худой конец, вашим замом, я б коллектив в беде не бросил.

— Договоришься ты у меня сейчас. Точно на ковер отправлю. Ладно, вы тут закругляйтесь с посиделками, обед кончился.

— Обижаете, шеф.

— Не обижаю, а призываю к дисциплине. Кто знает, где отчет по статору?

— Егорыч, на твоем столе, — патриарху отдела позволялась кое-какая фамильярность. — Ты хоть раз в неделю бумаги по стопочкам раскладывал бы. А то помните, как он всех тут на уши поставил из-за договора с французами, а тот у него в папочке под телефоном лежал. Чтоб аппарат не дребезжал.

— Ладно тебе, Парфентьевич, с тебя бы пару раз стружку сняли, ты б тоже забыл, куда штаны вешал.

Начальник ушел, мы стали сворачиваться. В самом деле, пора и честь знать.

— Не, ребята, шеф у нас, что ни говори, мужик нормальный. Грех жаловаться. Хотя — стареет, стареет. — Витек разлил остатки вина по чашкам (из чего еще пить вино на работе, если пить его там не положено?). — Давайте за подъем материального благосостояния в наших конкретных рядах! Думаю, с этой моей мыслью согласны все!

— Кончай треп, Витя. Давайте, ребята, допиваем и сворачиваемся. А то еще принесет кого нелегкая — мало не покажется.

Не успели мы навести марафет в помещении, как нелегкая действительно принесла. Шефа. Николай Егорович с отчетом в руках и щеками, покрытыми красными пятнами, стал посреди отдела и сдавленно процедил:

— Так, а теперь каждый подходит ко мне и читает, что здесь написано. Виктор! — Выражение лица у шефа было такое, что Витька не рискнул отпустить ни одной из привычных хохмочек, а по-пионерски бодро прочел:

— «Утверждено. Президент объединенной ассоциации машиностроения Васильев И.В. Технический отчет № 435/109. Расчет напряженно-деформированного состояния и циклической долговечности статора ТВД двигателя Д-199М». И что?

— Что?!! Следующий! Парфентьич!

Парфентьич пожал плечами и прочел то же самое. А что он еще мог прочесть, кроме того, что там написано? Затем наступила очередь прочих сотрудников. С каждой попыткой звукового воспроизведения текста с заглавного листа технического отчета лицо шефа становилось все мрачнее и мрачнее. Но он держался. Наконец свое умение читать подтвердили все присутствующие. Наступила пауза. Первым не выдержал, как всегда, Витя:

— Николай Егорыч, а в чем дело-то? Ну, прочли…

— Прочли, говоришь?! — шеф с такой силой швырнул злосчастный отчет о ближайший стол, что все бумаги, разложенные аккуратными стопочками, стайкой испуганных воробьев спикировали на пол. — Прочли?! Да хоть один человек здесь умеет читать?!! Буковки складывать?! Меня сейчас, как пацана, — мордой об асфальт! Да мне никогда в жизни так стыдно не было! Читайте!

Мы снова уставились на титульный лист. Что написано — то написано. Водяных знаков тут нет — бумага самая обычная. Парасимпатическими чернилами тоже никто не пользуется.

— По буквам читайте! — надрывался шеф. — По одной букве! Всех депремирую, к чертовой матери!

По буквам — так по буквам. «Утверждено. Резидент объединенной ассоциации машиностроения Васильев И.В. Технический отчет № 435/109. Расчет напряженно-деформированного состояния и циклической долговечности сратора ТВД двигателя Д-199М».

— Ни фига себе! Вот это лажанулись! — Витька присвистнул в полнейшей тишине. — И что?

— Что — что?! Сколько человек читали ЭТО?

— Николай Егорыч, так не мы ж одни. Начальников вон десяток подписало. Они ж тоже видели.

— Видели не больше, чем вы. Зато это — первое, что увидел генеральный. «Резидент»! Этот резидент орал так, что секретаршу потом корвалолом отпаивали. А я на заднице, как ежик по кочкам, от его кабинета сюда допрыгал — и не заметил.

Не видать нам премии. Правда, если всем сразу — то не так обидно.