Жизнь как в сказке

Блин, как мало человеку надо для счастья!.. Сделать гадость другому. Или только представить, что ее делаешь. И сразу на морде появляется улыбка. И уже не жалко пропавшего буримса.

Ох, Лёха, ну и язык же у тебя! Ты хоть болтай им через раз.

Вот только кто слушает свои собственные советы? Если и на чужие часто… с прибором.

— Спасибо, Многодобрый! Ты мне очень помог. А я закон знаю…

Не сомневаюсь, мужик. И закон, и все обходные пути ты должен очень хорошо знать. С твоей работой без этого никак.

— А вот я не знаю, чего делать с этим мешком.

Нагнулся, пощупал его еще раз.

Теплый.

Блин, теплый, но не горячий.

— А что с ним делать? Или грузить или закапывать. Как скажешь, так и сделают.

Все-то у мужика просто: как скажешь… А я вот не знаю, чего говорить.

— Вода эта не очень хорошая, но… Думаю, от нее не сразу умрешь. Да и потом… может, обойдется.

— Не надо думать о вкусе вина, — уверенно заявил караванщик. Вино надо пить.

Умная мысль, кстати.

— Пить, говоришь? Ладно, Идущий-первым, будем пить.

— Прости, Многодобрый, мне… надо проследить за погрузкой.

— Конечно, иди. И рабов с собой возьми. Оставь мне одного. Нет. Лучше двух. На всякий случай.

— Зачем?

— Ты же сам сказал: пить.

— А-а…

— Каких мне оставить? Одного покрупнее. Вроде, тебя или меня. Другой поменьше должен быть. С нашего великомудрого формами. Понятно?

— Да.

— Тогда отбирай кандидатов.

Кандидаты не спорили и не противились своей участи. Вот чего меня поражает в этих людях! Говорят, даже коровы мычат, когда их ведут на убой. Чуют что к чему. А этим… что жить, что умереть, что я, что мой сосед… Блин, не понимаю я такого пофигизма!

Короче, обрисовал подопытным ситуацию шансы пятьдесят на пятьдесят и дал выпить по глотку. Начал считать.

Десять секунд полет нормальный… Пятнадцать. Двадцать. На двадцать восьмой коротышка за живот схватился.

Я объект пощупал и к кустам направил. Облегчать желудок. На третьей минуте и оставшийся объект пошел подумать. Быстро пошел. И думал громко. Еще громче первого.

— Мне кажется, Многодобрый, этот буримс надо оставить здесь.

— Первоидущий? Ты уже вернулся или еще не уходил?

— Я подумал, что с погрузкой справится помощник.

— Правильно. А то на фига нужны помощники, если самому все делать? Малек, ты где?

— Здесь, господин.

Всё это время пацан был в двух шагах от меня. Но я его не замечал. Других дел хватало.

— Возьми этот мешок, пометь и погрузи с нашими вещами.

— Зачем?

Вопрос один, голоса два.

— Сначала тебе, Малек. Пометь, чтобы не перепутать. Я бы не советовал пить это в больших количествах. Понял?

— Слушаю и слушаюсь, господин.

— А теперь ты, Первоидущий. Чего ты там хотел спросить?

— Зачем брать буримс, если в нем плохая вода?

— Я найду ей применение.

— Какое?

— Понимаешь, у каждого есть свои маленькие секреты. И у Первоидущего, и у…

Я вытер лоб правой рукой, и мой собеседник резко побледнел. Может, увидел знак на ладони?

— Прошу, Много… добрый, не говори больше ничего. Я всё понял. Думаю, мне нельзя слышать остальные твои слова. Прости, что спросил…

— Кстати, Первоидущий, а ты слышишь этот свист? Или у меня с ушами чего-то…

— Кажется, слышу.

Кажется… Вид у мужика настолько обалдевший, что и симфонический оркестр он, кажется, услышит. И увидит.

— Малек, а ты… Блин, чего ты делаешь?!

— Выполняю приказ…

— Я сказал пометить мешок, а не обсы…

— Я и мечу.

— Твою ж мать! А по-другому нельзя было?

— А как я его в темноте отличу?

— А теперь как ты отличать станешь?

— По запаху.

Ну, о чем с этим умником говорить? Блин, и ведь твердо уверен, что поступил правильно.

— Ладно. Бери и пошел на… Стоп! Ты свист слышишь или нет?

— Слышу. Слабый.

— Тогда быстро к нашим поалам. И надежно привяжи мешок!

Мне наш многорыжий за каждую плошку этого пойла сабир заплатит.

— Стоп, Малек! Сначала два слова по секрету.

Пацан бросил мешок и подошел. Любит он секреты. Очень.

— Если подсунешь это пойло Кранту, то я такую дрянь потом приготовлю все поалы каравана воспылают к тебе горячей страстью.

— Го… го… господин, простите! Клянусь, не буду! Я только так подумал!..

— Всё, свободен.

Подумал он. Знаю я этого мыслителя. Он подумает, а у моего оборегателя расстройство желудка случится. На неделю. Оно мне надо, такое счастье?

Малек утопал. Согнулся, словно не буримс, а целого поала на себя взвалил.

— Первоидущий, где лучше переждать бурю?

— В оазисе.

О, мужик уже в норме. В голосе твердость и командирский тон прорезались, в глазах ум и сообразительность…

— А если в нем цветет Тиама?

— Тогда… — на миг задумался. Ты слышишь его запах?

— Сейчас нет. Но когда услышу, нам всем, думаю, будет уже всё равно.

— Тогда уходим. Быстро.

Мы остались вдвоем. Я и мой оберегатель.

— Крант, наш Идущий-первым так спешил, что совсем забыл про одно дельце. Надо пробить оставшиеся буримсы. Нельзя их так бросать. Сделаешь? Только очень аккуратно. Не хочу, чтоб эта дрянь попала на тебя.

— Я тоже не хочу. А почему так нельзя бросить?

— Я потом объясню. Давай делай. Быстрее начнешь, быстрее сядем… на поалов.

26.

Всё когда-нибудь заканчивается. Наш поход тоже закончился. И, как сказал Первоидущий, очень даже удачный.