Жизнь как цепочка обстоятельств

Пытаюсь собраться. Слушаю. Она долго рассказывает. Все про то, как они с мамой унижали и травили папу. Как он, очевидно, был несчастлив в семье. И как потом его жестоко убили. Много-много подробностей. Я пытаюсь держать равновесие. Я стараюсь изо всех сил. Нужно помочь ей ослабить чувство вины – оно всегда не конструктивно…

– Понимаете, – говорю, – в прошлом уже ничего поправить нельзя. Оно было и осталось у вас за спиной. Но в будущее мы можем взять из него наш жизненный опыт. С теми выводами, которые мы сделаем.

Я рисую схему. Луч и точка на нем, где-то ближе к началу.

– Вот это, – объясняю, – линия вашей жизни. Это отрезок, который вы уже прожили. Здесь точка, где вы теперь находитесь. А это – луч вашей будущей жизни. Видите? – Я делаю паузу, смотрю на нее, побуждая все это осознать. – Понимаете? Вот в этот отрезок уже хода нет. В то, что слева от точки сегодняшнего дня, мы уже вмешаться не можем.

Она недоверчиво смотрит на рисунок.

– Но почему я так с ним обращалась?

– Вы жалеете об этом?

– Я не знаю. Просто теперь он никак от меня не уходит.

– Вам это мешает?

– Да. Я все время мучаюсь, нет покоя.

– Люди совершают ошибки. Особенно в молодости… Говорят, на ошибках учатся…

– Папе это уже не поможет.

– Вы знаете, я думаю, ваш отец все равно был счастлив, что у него есть дочь – такая красивая.

– Да, я похожа на маму. Он маму любил.

– Вы все равно были для него радостью. Несмотря на ошибки. Может, даже злые… Но ведь все ошибаются. Важно свои ошибки осознать, чтобы не тащить их в будущее, понимаете?

– Угу.

– Однако если постоянно обдумывать, как нужно было поступить, что сделано, что не сделано в прошлом – то мы оттягиваем энергию из настоящего и будущего, понимаете? Оттягиваем вот отсюда. – И снова тычу ручкой в схему, в ту ее часть, где уже ничего и никогда не будет по-другому. А сама отбиваюсь от навязчивой мысли: «Ничего нельзя поправить, ничего!.. Все равно ничего не изменишь в прошлом, не изменишь…»

Мне страшно. Эта девчонка, Юля, ко мне, похоже, больше не придет. Уходя сказала, что ей полегчало. Но у меня такое впечатление, что она это сказала просто из вежливости, из какой-то неловкости, из желания эту возникшую между нами неловкость сгладить.

Нет. Все. Хватит. Нужно срочно посоветоваться с кем-то из коллег. Все это может плохо кончиться.

В буфет потащилась совершенно уже деморализованная. Похоже, Юля меня добила. Да чего там! Я и была добитая, своего хватает. Просто теперь еще последние силы ушли на это бесплодное консультирование. И тупо в голове крутится: ты чмо! Ты не профи! Вообще – правильно тебя бросили…

– О, Женька! – из-за столика в углу мне приглашающе махнул рукой коллега Сергей. Вот! Лучше и не придумаешь. Сам-то меня консультировать не сможет – мы приятели, почти друзья, а в нашем деле это железное противопоказание: полноценной работы в таких случаях не получается. Зато у него не считано знакомых психологов – порекомендует кого-нибудь.

Набрав на поднос еды, подсаживаюсь за Серегин столик. Он внимательно в меня всматривается.

– Женя?! – произносит с осторожно-вопросительной интонацией.

Я молчу. Борюсь с комком в горле.

– Слышал от Гальского о твоих успехах, – замечает он с расстановкой, бережно отслеживая обратную связь. А она все та же – потупившись, молчу. – Шеф тебя хвалит, сказал, что все твои клиенты возвращаются, сказал – ты настоящий профессионал.

Я подняла на Сережу полные слез глаза.

– Ну-ну, Женя, что случилось? Давай рассказывай. Давай, я тебя слушаю.

Я всхлипываю. И почему-то говорю:

– Ты не поверишь! У меня все нормально. Просто критические дни.

– Может, в отпуск пора? – предполагает он, пораздумав.

– Ну… может быть.

Чего испугалась? Почему не решилась?.. А может, и правда просто отдохнуть? Возьму больничный, на нашем участке в поликлинике бабушка добрая врачует – она всегда даст…

Неделю пробюллетенив, никакого отдыха не почувствовав, поплелась опять на свою теперь для меня изнурительную службу.

– …Ну и снова не выдержала, понимаете? – лопочет клиентка. – Она как посмотрит на меня своими озерными глазками – я просто не могу ей отказать. А что ж, разве нужно ребенку все время отказывать?

– Ни в коем случае.

– Ну вот.

– Просто, не надо устанавливать запреты, которые сами же не можете выдержать.

– Но тут еще, понимаете, у нас с мужем единодушия нет. Он может запретить то, что я собиралась разрешить.

– Договаривайтесь. Обязательно договаривайтесь. Совместное решение родителей, даже не самое разумное, все же лучше для ребенка, чем явные противоречия в родительских требованиях. В конце концов, как говаривал Бисмарк, любая политика хороша, если ее проводить последовательно…

Клиентка уважительно кивает.

В последнее время меня особенно выручают эти ссылки на авторитеты. В собственной измученной голове мысли родятся с трудом. Но я верю, что это временно. Это временно. Я справлюсь. Я же профи. Я настоящий профи! Просто сейчас чуть-чуть не в форме…

До обеда все вроде бы шло нормально.