Читаем Жизнь как она есть полностью

Начальник отрядной разведки Парамонов и Марат (Парамонов повсюду брал с собой Марата), узнали, что по дороге из Негорелого полицаи повезут соль. Пожалуй, по тому времени не было ничего дороже соли, особенно для партизан. Даже пушки делали умельцы в нашей партизанской «Туле», добывали из мин и старых снарядов порох. С трудом, но добывали обмундирование и одежду, картофель, сало, мясо и муку, а вот в соли партизаны почти всегда испытывали нужду. Запасов ее у местного населения не было, и соль ценилась почти на вес золота. В отряде мы ели один раз в сутки нехитрый обед, приготовленный нашим поваром Васей Давыдовым, но хлеб и бульба чаще бывали несолеными. А тут — целый обоз соли! Участие в такой операции я считала для себя большой удачей.

Я стояла, замаскировавшись у крыльца клуба, и наблюдала за шоссейной дорогой. Ребята меня подменяли часто, а я бегала греться. Наверно, только часа через три вдали послышались гомон возчиков и скрип саней, а вскоре показался на дороге и сам обоз. Стрелять нельзя — всполошатся возчики. Я побежала к хате, где грелись ребята, и постучала им условно: три длинных и три коротких. Через несколько минут все отделение во главе с Бондаревичем рассыпалось цепочкой при въезде в Добринево.

Как только обоз втянулся в деревню, с винтовками наперевес и с гранатами мы окружили его.

Произошло все без единого выстрела. Мужики (это были не полицаи, а колхозники) подняли руки. Обоз, правда, возвращался без соли, хотя и были оформлены накладные на ее получение. Соль ожидали на станции только через два-три дня. Бондаревич проверил документы, узнал фамилии всех возчиков, места их жительства.

— А почему не полицаи поехали, а вы? — спросил Бондаревич старшего по обозу — щуплого мужичка, обросшего большой, как у Черномора, бородой.

— Дак боятся они теперь партизан, на нашем брате выезжают.

— А мы ведь могли вас свободно подстрелить, — засмеялся Бондаревич. — Знали, что полицаи поедут.

— Могли, чего там…

— Так вот, — заключил Бондаревич, — сейчас в хате я всех вас перепишу. Все вы снова поедете за солью, получите ее, а мы вас встретим на этом же месте. А может, и не на этом. Если кто-нибудь из вас попробует донести в полицию или гитлерюгам — пеняйте на себя. Всем ясно?

— Чего уж там! Мы ничего не знаем и ничего не слышали. Остановите — забирайте соль, да и подводы тоже. А захотите, так нас можете прихватить. Мы с великой душой к партизанам подадимся, чем так-то горе мыкать.

Через три дня мы снова были в засаде, но уже километров за пять впереди Добринева.

Мужики встретили нас как старых знакомых. Именем Советской власти мы конфисковали у них несколько мешков соли (они получили ее не полностью) и дали в том расписку.

Старший опять затеял разговор о том, чтобы уйти в партизаны. Бондаревич пообещал через связных сообщить им решение командования.

Встречали нас в отряде с большой радостью, как будто мы совершили подвиг. Мы даже немножко загордились.

Эта соль была настоящим богатством, которое помогло отряду вынести труднейшее испытание, вскоре выпавшее на нашу долю.

В Станьково я больше не показывала носа. Белье свое стирала под елками на морозе. Выносила из землянки нагретое ведро воды и там же мыла голову и сама мылась. Морж не морж, а близко к этому. Смены белья и верхней одежды у меня не было. Накину после мытья и стирки на голое тело юбчонку с кофточкой, поверх пальто, на голову платок. В таком виде просушу над костром нижнее белье, переоденусь — и вот я снова чистая. Или уж мы были загаданы такими здоровыми, не подверженными всяким простудам, или в то время вообще болеть было «не положено», но я не помню, чтобы кто-нибудь из партизан простужался.

На неудобства никто у нас не жаловался, не роптал. Какая-никакая, а крыша над головой была: жили в землянках, спали на соломе. Были у нас свой портной и парикмахер, даже санвзвод — отдельная землянка, с настоящими полами, с железными кроватями, с белыми простынями, с хорошим столом под клеенкой, только не было медикаментов и перевязочных материалов.

Почти все, пока была возможность, навещали родных и знакомых в селах, мылись там в банях и меняли белье.

Как-то дядя Николай и Марат поехали к бабе Мариле «на санобработку», а ночью вдруг вернулись — и сразу в санвзвод. Узнаю: Марат ранен! Я бегом к землянке — лежит мой малыш бледный, большая головенка его на тонкой шее повернута набок, на лбу капельки пота.

Оказывается, перед тем как мыться, Марат решил почистить пистолет, но каким-то образом забыл, что в стволе остался патрон. Раздался выстрел: ранение было сквозное у кисти, несколько дней он температурил, не мог есть. Заботились о нем все — и командиры и рядовые. И разведчики — особенно разведчики. Даже из «Боевого» пеклась о нем вся разведка.

Я к нему бегала каждую свободную минуту. Принести ему я ничего не могла, да и где было взять? А вот наши разведчики и разведчики «Боевого» добывали кое-чего. Почти во всех ближайших деревнях знали и любили нашего малыша и посылали «для раненого Марата» гостинцы: мед, яички, масло, даже кто-то прислал свежие пирожки.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии