Жизнь как непрерывная череда чудес и ангелов. Роман, рассказы, повесть

– Искра, искра… – Передразнила его Галка. – Не пятнадцать лет, небось. Ладно, думай дальше. У меня в следующее воскресенье юбилей, так будь любезен, сделай мне подарок, найди мужа моей любимой подруге.

– Она и моя любимая подруга, между прочим. – Обиделся Пётр.

– В который раз я должна вам повторять, что не хочу замуж! – Сказала я. – Я уже давно превратилась в пустыню: сухую и голую.

– Ну, насчёт голой ты поосторожней, – сказала Галка, – тут живые мужчины, между прочим.

– Да,– сказал Пётр,– ещё какие живые!

Мы засмеялись. Нам было хорошо втроём. Никаких комплексов: у них двоих по поводу неприличности безоблачного семейного счастья, а у меня – по поводу неполноценности собственной жизни.

* * *

В субботу накануне Галкиного сорокалетия мы пошли "делать шоппинг". После завтрака Пётр вручил жене конверт с несколькими бумажками цвета еловой хвои и сказал:

– За долголетнюю безупречную службу. – И поцеловал её так, что я вдруг тоже захотела замуж.

– А это тебе. – Сказал он, прокашлявшись, и протянул мне такой же конверт. – Могу я посорить деньгами, когда они есть? – Он потупил взор.

– Конечно, дорогой. – Сказала его жена проморгавшись.

– Ладно, девочки, погуляйте, и ни в чём себе не отказывайте, – сказал Пётр. – Жду на ужин.

В моём конверте тоже оказался зелёный листочек.

Мы отправились в новый торговый центр с решимостью выполнить наказ Петра по полной программе.

Галка первым делом купила себе любимые мужем "Фиджи", а я себе – любимые мною "Клима". Мы тут же отправили по капле за оба ушка и присели в баре остудить восторг бокалом чёрного пива.

Потом Галка путём мучительного отбора приобрела комплект дорогого нижнего белья, оправдав эту трату тем, что в человеке всё должно быть прекрасно.

Выпив по чашечке кофе, мы совершили ещё одно серьёзное приобретение под тем же девизом, но уже в отделе бижутерии.

– Всё, – сказала Галка, – остальное на потом. Будут в жизни хмурые дни, когда захочется праздника.

В продовольственном отделе мы купили несколько банок, баночек и бутылок с разными деликатесами к завтрашнему столу и вышли на улицу.

Возвращаться решили пешком, но на полпути были застигнуты дождём, о вероятности которого нас никто не предупредил.

– Давай заскочим к братцу, переждём. – Предложила Галка.

– Это к Вовульке? – Вспомнила я Галкиного брата.

– К нему.

И мы заспешили в знакомый дом.

Нам открыл дверь высокий молодой мужчина в стильных очках.

– Привет, Малыш. Приютишь нас? – Галка отряхивала дождевые капли со своей причёски и с моего пиджака. – Вовуль, помнишь мою подругу, Мусю?

– Не очень, – честно признался он.

Когда я покидала город после института, отправляясь в длительное кочевье за своим мужем, Вовульке было что-то около девяти – он был поздним ребёнком Галкиных родителей – не мудрено, что он не помнил и не узнавал меня.

– Мария. – Я протянула ему руку.

– Владимир. – Он сжал мою ладонь.

Его рука была большой, тёплой и крепкой.

– Дай-ка нам горячего чайку, – сказала Галка, – не ровён час, простынем накануне торжества. Как мы пахнем?

– Вполне изысканно, – сказал Володя. – Запах дождя, приправленный французским шиком.

– Он у нас романтик и поэт, – сказала сестра про брата, который отправился на кухню готовить нам чай. – При этом учёный-физик. Уже одну диссертацию защитил. Вторую пишет.

Володя поставил на стол початую бутылку коньяка.

– По мензурочке, для профилактики, – сказал он.

Мы выпили.

– А я вспоминаю Вас. – Володя смотрел на меня из кресла напротив. – Вы были очень красивой. То есть… – спохватился он – Вы и сейчас красивая, но я помню, тогда я выделял Вас среди всех окружавших меня женщин.

– В детстве это бывает почти с каждым мальчиком. – Мудро заметила я.

Я была в смятении и ничего не могла с собой поделать. Но главное, я не понимала, в чём причина. Давление поднялось? Или упало? Или простуда начинается?

А он всё смотрел на меня – пристально, но мягко. Его светло-карие глаза за стёклами очков казались осколками тёплого янтаря.

Галка достала из сумочки духи, пакет с бельём и коробочку с бижутерией.

– Смотри, что я себе купила, Вовуль.

– Класс, – сказал Володя, скосив глаза на коробки и пакет, и снова поднял их на меня. – Вот Петру радости-то будет стаскивать всё это с тебя!

Галка засмеялась. Она любовалась на свои покупки, всё ещё не замечая того, что происходило у неё под носом, и чего не заметить было уже невозможно.

Я сосредоточенно пила чай, подливала и снова пила.

Галка встала, глянула в окно на сумеречное небо и сказала:

– Что там у нас с дождём? Кажется, кончился. – И вышла из комнаты.

Володя поднялся, обошёл моё кресло и провёл тыльной стороной пальцев по моей щеке.

– Вы не уйдёте? Ведь правда? – Сказал он.

Я мотнула головой.

Он прикоснулся к волосам и снова сел напротив.

В комнате стало как на вершине Джомолунгмы: не хватало воздуха и захватывало дух от высоты и опасности.

Вернулась Галка и стала собирать свои покупки.

– Ну что, двинем? – Она глянула на меня. Потом на брата. – Вов, я оставлю тебе сумку с банками и бутылками, завтра принесёшь. Мусь, а ты посиди, если хочешь.

Скорей всего, она сделала вид, что ничего не заметила.