Жизнь, как морской прилив

Они начали серьезно подумывать о том, чтобы заняться разведением свиней. Однако многие разводили свиней. Почти при каждом коттедже в округе был свой свинарник. Но Эмили было ясно одно: они обязательно должны завести несколько свиней, которые бы обеспечили им постоянную, хоть и небольшую прибыль, и к тому же быстро. Свинья может принести десять поросят сразу, а овца всего одного ягненка или, если повезет, двух. И в любом случае, чтобы получать прибыль от овец, нужно иметь приличное стадо и большой луг, чтобы пасти животных. А у них не было ни стада, ни луга.

Такие мысли одолевали Эмили, когда она ехала на почтовой повозке, но теперь не сзади, а впереди вместе с Элфом Морганом. Она была теперь его постоянным клиентом, поэтому он позволял ей садиться впереди. Он не скрывал, что считает ее красавицей и что ему приятно смотреть на нее, ведь ее кожа была подобна персику. Он часто говорил себе, что очень жаль, что ее руки были такими же грубыми, как у чернорабочего. Однако девушке нужны были загрубелые и сильные руки, так как он слышал, какая у нее трудная жизнь там, на Бейлис-Райс.

Остановив повозку, он вытащил ее сумки из-под сиденья и передал ей:

— Ну что же, до следующей недели, девочка.

Она ответила:

— Да, мистер Морган, до следующей недели. — И это тоже нравилось ему в ней; она никогда не фамильярничала, она всегда обращалась к людям, как положено. Мнения об Эмили были крайне противоречивы. Одни говорили, что она была распущенной девицей, жившей на холме с мужчиной, который когда-то был ее хозяином. Другие - что она несчастная девушка и ей заморочил голову человек, который был полным ничтожеством. Он относился к последней группе людей, потому что, насколько он помнит из разговоров об этом Берче, тот был о себе высокого мнения.

Дул легкий ветерок, но солнце светило ярко и тепло, хотя была уже середина октября.

Эмили подняла сумку, которой придала форму рюкзака, чтобы было легче взбираться с ней на холмы, и, просунув руки в ремешки, взгромоздила ее себе на спину. Потом взяла в каждую руку по сумке меньшего размера и пошла по дороге к проходу в изгороди.

Она шла, слегка наклонив голову, поэтому до тех пор, пока не ступила на первую ступень прохода, не видела мужчину, приближавшегося к ней с другой стороны. Когда он подошел ближе и Эмили посмотрела на него, то у нее пересохло во рту. Она видела его несколько раз раньше. Даже если бы она не поняла, кто это, то она узнала бы двуколку, которой он управлял, когда та обогнала почтовую повозку на проезжей дороге. Сейчас, когда она смотрела на него, она не могла понять, что он за человек. Она вполне была согласна с Джорджем в том, что он был похож на иностранца.

Но сегодня она встретила его, столкнувшись лицом к лицу. Они стояли, каждый со своей стороны перехода, и каждый знал, кем является стоящий напротив. Эмили заметила, что мужчина не слишком высокий, довольно худой, но крепкий. Девушка не могла правильно описать его худобу, он напомнил ей рабочих со сталеплавильных заводов в Джарроу, у которых вся полнота растаяла от сильного жара. Его лицо тоже было худым, но совсем не напоминало лица рабочих-сталеваров, кожа была темной, бледно-коричневой, словно загорелой. Но особенно незнакомца отличали глаза. Они были темными, совсем темными, почти без белков, а их форма была иной, чем у англичан. Может быть, он китаец? Нет, он не похож на китайца, она видела китайцев в Шилдсе, а также арабов и других. Мужчина не был похож на араба, однако и не был похож на англичанина.

— Вам помочь?

Когда он протянул девушке руку, она убрала ногу со ступени и покачала головой.

— Тогда разрешите мне перенести ваши сумки.

Эмили снова покачала головой, чувствуя себя совершенно отупевшей. Мысли в ее голове совершенно спутались. Почему он пришел сюда, к этому краю дороги? Он наверняка знал, кто живет с этой стороны. Он хотел создать проблемы? Но его голос звучал не так, как у человека, который хочет неприятностей. Он звучал лениво, размеренно и спокойно. Девушка бы подумала, что у него приятный голос, если бы этот голос принадлежал кому-то другому, но не ему.

Теперь мужчина ей улыбался, полуудивленно, полусочувственно:

— Я не съем вас.

Эмили заговорила. Она не любила, когда с ней обращались, как с испуганной девчонкой.

— Даже представить себе не могу, чтобы вы меня съели.

— Тогда почему вы так испугались?

Девушка смотрела прямо ему в глаза, а ее голос звучал резко.

— Вы прекрасно знаете, вы знаете, кто я, а я знаю, кто вы, поэтому я удивилась, увидев вас с этой стороны дороги... Вам не кажется, что с нас уже хватит неприятностей?

Стюарт перестал улыбаться и ответил:

— Я гулял вокруг карьера и свернул на боковую тропинку. Я не знал, куда она ведет. Но думаю, что если бы я остановился и подумал, то догадался бы. В любом случае я рад, что не стал задумываться, поскольку я уже давно хотел с вами поговорить.

Эмили слегка опустила голову, ее брови поползли вверх, и она сделала шаг назад от перехода, когда он положил руку на верхнюю перекладину изгороди и сказал: