Жизнь или смерть

Возможно, Римо тоже это понимал. Должно быть, именно поэтому он все-таки отправился в Майами-Бич, а не сбежал, как ожидал Смит. Но если он все-таки взялся за дело… что ж, значит, он может позвонить.

Смит бросил в воду камень, повернулся и побрел к себе, дежурить у телефона.

Но у Римо было достаточно забот и помимо доктора Харолда В. Смита. Например, следовало разобраться с Уиллардом Фарджером.

В штабе его не оказалось. Достаточно давно очухавшаяся от сна и потому способная связно изъясняться, одна из цыпочек-секретарш сообщила Римо, что Фарджер пришел на удивление рано, позвонил куда-то и снова ушел.

– Надеюсь, он не поздно вернется, – добавила она, не переставая жевать жвачку. – На сегодняшний чек я собиралась сделать кое-какие покупки в обеденный перерыв. – Сегодняшний чек?

– Он платит нам ежедневно, – кивнула она. – Считает, это единственный способ заставить появляться здесь каждый день. Но я бы все равно приходила, чтобы увидеть вас. Вы такой симпатичный.

– Вы тоже, – сказал Римо. – Не знаете, с кем он говорил?

Девушка посмотрела в свой блокнот.

– Вот. Ему кто-то позвонил очень рано и оставил номер. Когда Фарджер появился, то сразу позвонил по нему и ушел. – Она протянула Римо номер и отвернулась, напевая «Свет солнца приятней».

Римо подошел к столу Фарджера и набрал номер.

– Штаб по выборам мэра Картрайта, – ответил женский голос.

Хотя рабочий день только начался, в трубке слышались оживленные голоса и треск пишущих машинок, непрестанно звонили телефоны. Какое-то время Римо подержал трубку у уха, прислушиваясь к шумам и горько размышляя о трех цыпочках у Мака Полани в курятнике, а потом резко бросил ее на аппарат.

Фарджер. Двойной агент. Конечно же, отправился к Картрайту докладывать, как, прикарманивая денежки доверчивого чужака, заваливает кампанию Мака.

И зачем он только во все это ввязался? – спрашивал себя Римо. Зачем?

Что знает он о политике? Самый примитивный зеленый юнец из клуба избирателей и тот повел бы себя умнее, чем Римо. Правильным был его первый порыв – надо было вырубить Картрайта. Всегда надо делать то, что умеешь, а единственное, что он умел, – это убивать.

Но сначала надо заняться Фарджером.

Штаб Картрайта находился в гостинице в пяти кварталах от штаба Полани.

– Он сюда заходил, – сказала приветливого вида девушка, – но ушел.

В штабе царила суматоха и стоял невообразимый шум.

– Думаете победить? – спросил Римо у девушки.

– Конечно, – ответила та. – Мэр Картрайт – прекрасный человек. Нужно большое мужество, чтобы бросить вызов этим фашистским свиньям из Вашингтона.

И тут Римо неожиданно открылась суровая правда: на самом деле не существовало никаких причин, почему люди собирались голосовать за того или иного кандидата, по крайней мере, их решение не подчинялось логике. Люди голосуют за свои навязчивые идеи, а потом оправдывают их, пытаясь найти в кандидате то, что хотели бы в нем видеть.

Хотя бы эта девочка. Она сама ненавидит правительство, и ей хочется верить, что это главный пункт в позиции Картрайта. Логикой тут и не пахло, потому что иначе она бы стала голосовать за Полани, чье избрание гарантировало полную анархию.

Демократия есть среднее статистическое взаимоисключающих навязчивых идей, которое в конечном счете и являет собой волю народа. Самое дикое во всем этом то, что именно воля народа чаще всего и гарантирует лучший выбор.

Римо улыбнулся девушке, и та, отвернувшись, крикнула:

– Чарли! Снеси брошюры в машину.

– В какую машину? – спросил молодой человек с пышными усами.

– На боковой аллее. Зеленая такая. Развозит брошюры по клубам избирателей.

– Хорошо, – сказал Чарли, направляясь к стопке увесистых пачек с брошюрами, уложенных на тележке.

Римо решил ему помочь. Вдвоем они вкатили тележку в служебный лифт и поехали вниз, где Римо помог Чарли загрузить брошюры в зеленый пикап.

Только они закончили, как из салуна напротив вышел шофер.

– Знаете, куда везти? – спросил его Чарли.

– У меня есть список, малыш. – И он похлопал себя по нагрудному карману.

Чарли кивнул и пошел обратно в отель.

– Я с вами, – сказал Римо шоферу. – Помогу разгрузить.

– Садись.

Всю дорогу шофер напевал «Свет солнца приятней». Стоило ему включить радио, и оттуда раздался чистый, звучный голос Полани, исполнявшего ту же песенку для рекламы.

Через пару миль шофер съехал с Коллинз-авеню и направился к клубу избирателей самого северного района Майами-Бич. Через несколько кварталов они выехали на улицу, где почти не было машин.

– Вы за Картрайта? – спросил Римо у шофера, который все еще напевал мотив песенки.

– Голосовал за него в прошлый раз, – сказал шофер, уйдя таким образом от ответа.

– Эй, послушай. Останови-ка.

– А в чем дело?

– Просто останови. Надо проверить груз.

Шофер пожал плечами и припарковался на небольшом мостике через речушку, но стоило ему обернуться к Римо, как тот вырубил его, ткнув костяшками пальцев в шею.

Шофер упал головой на руль – он не придет в себя еще несколько минут.

Римо выпрыгнул из кабины и открыл боковую дверцу. Скрытый от проезжей части автомобилем, он принялся выгружать упаковки брошюр.