Жизнь Иисуса

«Иисус, придя, нашел, что он уже четыре дня в гробе. Вифания же была близ Иерусалима, стадиях в пятнадцати. И многие из иудеев пришли к Марфе и Марии утешать их в печали о брате их. Марфа, услышав, что идет Иисус, пошла навстречу Ему, Мария же сидела дома. Тогда Марфа сказала Иисусу: „Господи! Если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой. Но и теперь знаю, что чего Ты попросишь у Бога, даст Тебе Бог“. Иисус говорит ей: „Воскреснет брат твой“. Марфа сказала Ему: „Знаю, что воскреснет в воскресение, в последний день“. Иисус сказал ей: „Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет — оживет. И всякий, живущий и верующий в Меня, не умрет вовек. Веришь ли сему“? Она говорит Ему: „Так, Господи! Я верую, что Ты Христос, Сын Божий, грядущий в мир“. Сказав это, пошла и позвала тайно Марию, сестру свою, говоря: „Учитель здесь и зовет тебя“. Она, как скоро услышала, поспешно встала и пошла к Нему». Иисус еще не входил в селение, но был на том месте, где встретила Его Марфа. Иудеи, которые были с нею в доме и утешали ее, видя, как Мария поспешно встала и вышла, пошли за нею, полагая, что она пошла на гроб — плакать там. Мария же, придя туда, где был Иисус, и увидев Его, пала к ногам Его и сказала: «Господи! Если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой». Иисус, когда увидел ее плачущую и пришедших с нею иудеев плачущих, Сам восскорбел духом и возмутился и сказал: «Где вы положили его?» Говорят Ему: «Господи! Пойди и посмотри^». Иисус прослезился. Тогда иудеи говорили: «Смотри, как Он любил его^».

Почему плакал Тот, Кто должен был бы смеяться от радости, от невообразимого счастья, которое испытывал бы всякий, способный вырвать из смерти любимого друга? Он оплакивал Лазаря в ту самую минуту, когда Лазарь готов был встать и пойти к Нему с лицом, покрытым платком, маленькими шажками, наверное, подпрыгивая, ибо ноги и руки его были обвиты саваном. Он действительно выходил из царства тьмы, чтобы увидеть, как Сын Человеческий войдет туда в свою очередь — и через какую дверь! Так зачем же эти слезы, ведь и Иисус тоже избегнет и смерти, и времени, и пространства, а Лазарь и так в Его сердце живет вечно?

Не было иной причины для слез, кроме слов, сказанных иудеями: «Пойди и посмотри^», и особенно грубо прозвучавшего: «Уже смердит, ибо четыре дня, как он во гробе^». Запах разлагающегося трупа вызвал слезы у Того, чье тело не узнает тления. Ибо Сын Человеческий прекрасно знал, что напрасно воскрешает Лазаря, что все равно победителями будут черви — им нужно лишь немного подождать возвращения воскрешенного. Рано или поздно это тело вновь засмердит, и никакая сила не спасет его от гниения. Мы всей душой верим в воскресение плоти; но нужно, чтобы каждое человеческое существо дало согласие на то, что его ждет разложение. Если трудно примириться с этим самому, то как принять смерть тех, чья любовь, свежесть и сила касались нас? То, что воскреснет, будет ли это человек во цвете лет — с сияющими глазами, с горячей красной кровью? Да, так и будет, новое тело уже не будет смертным и, следовательно, станет иным. Сын Человеческий плакал над гниющими плодами — над телами всех живых.

Смерть его предрешена

Многие из иудеев уверовали в Него, но некоторые отправились известить первосвященников, которые тут же собрали Совет. Чем поразительнее чудо, тем страшнее им кажется этот обманщик и тем сильнее их решимость с Ним расправиться. Ведь Назарянин, наделенный таким могуществом, конечно, стремится захватить власть, а это неизбежно навлечет на Иерусалим гнев Рима. У Пилата, не любящего иудеев, рука тяжелая! Это были уже не богословы, которых раздражают богохульства лжемессии, но дальновидные политики, принимающие меры предосторожности. Первосвященник Каиафа, своего рода пророк, считает, что лучше умереть одному человеку, чем погибнуть всему народу.

Иисус, имевший связи в Совете (возможно, через Никодима), был извещен об опасности и скрывался от преследований в окрестностях города. Теперь убежищем Ему служил Ефраим, расположенный к северу от столицы. Но приближалась Пасха, и Пророк не мог не прийти в Храм. Его врагам достаточно было немного потерпеть. Если у Иисуса были друзья в Совете, то и у первосвященников был свой человек среди Двенадцати. Воскрешение Лазаря могло лишь еще больше восстановить его против неисправимого краснобая, который, обладая такой властью над материей, использовал ее лишь для Своей погибели — и не только Своей, но и всех Своих сторонников. Нет, Его поражению нет оправдания. Человек из Кариота еще не решил, как в последнюю минуту выпутается из столь неприятной истории. Однако суетиться ни к чему: Иисус уже сам приближается к ловушке.