Жизнь и время Чосера

Спору нет, такого события, которым можно было бы исчерпывающе объяснить все и вся в поэме, обнаружить не удалось. Например, вновь выдвинутая в XX веке теория, согласно которой в поэме речь идет об Анне Богемской, не дает объяснения тому факту, что орлица в поэме не хочет идти замуж и выражает желание еще год подумать, прежде чем принять решение, тогда как в действительности инициатива переговоров о браке с Ричардом исходила от Анны Богемской. Опять-таки теория, в соответствии с которой в поэме идет речь о Марии Французской, исходит из того, что, коль скоро руки орлицы ищут три орла, на право жениться на Марии, должно быть, претендовали три жениха, а не один только Ричард, что представляется весьма сомнительным. А недавно возрожденная старая теория Тируита – Годвина, датирующая поэму 1358 годом и объявляющая, что под тремя орлами в ней подразумеваются три сына короля Эдуарда: Черный принц, Гонт и Эдмунд Лэнгли (все трое в 1358 году были еще не женаты), – не в состоянии объяснить, почему в таком случае столь нелестно обрисованы в поэме два младших сына Эдуарда. Еще одной причиной, по которой исследователи отказались ныне от поисков события, иносказательно описанного в «Птичьем парламенте», явилось то соображение, что поэма, дескать, вполне объяснима и просто как развлекательное чтение.

На все эти возражения можно без труда найти ответ. Просьба подождать один год, прежде чем избранница даст свое согласие, входила в обычный церемониал куртуазной любви (то же самое мы видим и в «Книге герцогини»), и даже применительно к Анне Богемской она не вызвала бы ни у кого из слушателей недоумения. Кроме того, поэма, содержащая намеки на реальных людей и подлинные события, разумеется, не обязательно должна быть точна во всех подробностях. Откровенная злободневность в искусстве невыносимо скучна. (Исключение составляют разве что произведения Александра Попа.[206]) Что до теории, согласно которой поэма имеет в виду Марию Французскую, то ссылка на несоответствие количества претендентов в поэме и в жизни не может быть доводом против нее. Три орла, добивающиеся расположения орлицы, являются воплощением трех традиционных отношений к любви: 1) женщина должна дать согласие из милосердия, 2) она должна согласиться из признательности к своему возлюбленному и 3) она должна согласиться, потому что это ей выгодно. Иначе говоря, мотивы женитьбы варьируются от бескорыстных до эгоистичных. Этот спор являлся чуть ли не обязательным компонентом куртуазной поэзии, и у Чосера, наверное, просто не было другого выбора, как включить его в поэму безотносительно к действительному положению вещей. С другой стороны, поскольку представляется совершенно невероятным, чтобы в этом трафаретном любовном споре Чосер отождествил своего друга Гонта с одной из низких точек зрения на любовь, мы можем с уверенностью исключить версию о том, что три орла олицетворяют собой Черного принца, Гонта и Лэнгли. (Датировка 1358 годом всей поэмы или любой ее части, и в особенности полной комизма заключительной, безусловно, является слишком ранней. В 1358 году Чосеру было восемнадцать лет.) Отвечая сторонникам мнения, что поэма имеет самостоятельное философское и эстетическое содержание как традиционный спор о любви и посему не может быть также и стихами на случай, достаточно будет напомнить, что в поэме «Книга герцогини» отлично совмещены обе эти функции, что всевозможные аллюзии на темы дня вообще характерны для поэзии эпохи Чосера и что даже некоторые места «Кентерберийских рассказов» имеют злободневный характер, как это стало нам известно после выхода в свет книги Мэнли «Некоторые новые данные о Чосере».

Хотя большинство исследователей склоняются к тому мнению, что «Птичий парламент» имеет отношение к женитьбе Ричарда на Анне Богемской, нам представляется более вероятным, что поэма была создана в 1377 году, когда Чосер и его коллеги по переговорам были убеждены, что завершили наконец выработку брачного договора между юным принцем Ричардом и Марией. Ведь только теория, исходящая из предположения о том, что автор аллегорически изобразил сватовство к Марии, согласуется с главной чертой поэмы – самим птичьим парламентом. В поэме Чосера Природа[207] считает необходимым выдать замуж красавицу орлицу, но обсуждение этого важного вопроса собравшимся парламентом птиц приводит к комическим по своему безрассудству и бестолковости дебатам. (Недаром название «Птичий парламент» было созвучно на среднеанглийском языке словам «Дурацкий парламент».) Чем ниже стоит на иерархической лестнице та или иная птица, тем безумнее ее речи. По-моему, читая поэму, невозможно отделаться от мысли, что сумасшедший птичий парламент имеет определенное сходство с беспокойной английской палатой общин.