Читаем Жизнь и судьба: Воспоминания полностью

Разве могла я забыть нашу веселую, светлую, радостную встречу нового, 1970 года, о которой я вспоминала выше. Но судьба раскидала, разлучила, управилась с каждым по-своему — она беспощадна. Погиб страшной смертью Юрий Дунаев, Жаклин много горького перенесла и в мыслях, и в чувствах — ушла в тишину монастыря матушкой Анной (Франция, Бюсси-ан-От), Женя исчез совсем наглухо во Франции как будто, а может, и в Германии, уж его и не сыскать. Вести получаю через годы (после кончины А. Ф.) от Жаклин, очень важные, интересные, философские. А вот Женя — молчит. Приходил ведь частенько, навещал Алексея Федоровича. То книжку какую-нибудь принесет, иной раз очень важную, нужную — Вячеслава Иванова «Свет вечерний», а то побеседовать с А. Ф., навещает нас время от времени. И вдруг — отъезд, да еще в те времена, это все равно что навеки вечные. Пришел прощаться грустный, сразу чувствуется — смутно на сердце. На прощание принес подарки — любимого Алексеем Федоровичем Федора Степуна «Бывшее и несбывшееся» в двух томах и маленькую иконку Жировицкой Божией Матери (образ считается очень древним и относится к 1191 году, обретен в княжестве Литовском). Так эти дары и хранятся по сю пору у нас — книги в шкафу русской философии, а иконка в столе Алексея Федоровича.

И вдруг новый подарок — подал голос Женя Терновский (он уже давно, по слухам, известный профессор, живет в Париже). Посылка от него пришла 11 ноября, день оказался не простой. Это память многих славных мучеников, древних и новых, а среди них и пресвитер Евгений (в 1937 году погибший), — ведь какое чудо и символ.

Вот что прочитала я в письме Евгения [393]:

«10.10.07

Париж

Дорогая Аза Алибековна,

Я думаю, что в последний раз я обращался к Вам с такой фразой около тридцати пяти лет назад. Много воды утекло под мостом Мирабо с тех лет, как я поселился во Франции. Знайте, что память об Алексее Федоровиче и о Вас всегда сопровождала меня в моих французских и немецких скитаниях. Это самое отрадное мое русское воспоминание. В восьмидесятые и девяностые годы я приобретал все книги Алексея Федоровича, которые можно было приобрести в Кёльне или Париже. Позже я с большой радостью узнал, что Алексей Федорович признан тем, кем он был всегда, — великий мыслитель, человек редкой духовной привлекательности. Мне сообщили, что во дворе Вашего, столь памятного для меня, арбатского особняка воздвигнут памятник А. Ф. Но задолго до этого торжества А. Ф. уже воздвиг себе памятник — своими трудами и судьбой.

Как Вы видите, негодование не только рождает стих, но и скромные страницы воспоминаний. Меня в самом деле удивили и возмутили атаки неизвестных мне литераторов, которые блуждают в Интернете. Посылаю Вам номер русскоязычного журнала „Мосты“ с моими страницами об А. Ф. Поскольку я помню, что Вы читаете по-французски, позволю себе также послать Вам мой роман „Маскарон“, недавно опубликованный.

Надеюсь, что мое послание достигнет Вас. Не зная Вашего адреса, посылаю Вам книги на адрес „Дома А. Ф. Лосева“. И между тем желаю Вам здоровья и бодрости, необходимые Вам и Вашему благодарному труду по сохранению наследства Алексея Федоровича.

Целую Вашу руку

Преданный Вам Ев. Терновский».

И еще одна встреча, но уже с моими юными днями, когда в снежном Алтае я переписывала строчки из запавших мне в душу стихов Оскара Уайльда, странным образом оказавшихся среди книг, вывезенных институтом из Москвы. Наверное, библиотекари ценили Уайльда-поэта — редкий случай.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии