Жизнь и смерть в ее руках

Князев отпустил Колчина и Оскара, уселся в кресло, по-барски скрестил руки на груди, закинул ногу на ногу и наблюдал, как Ермаков с Маликой ползают на четвереньках. Собственно, чего смотреть на Ермака, возможного предателя? Князев лишь вскользь бросал на него взгляды, проверяя, насколько тщательно тот работает. Другое дело Малика – попочка кругленькая, обтянута джинсами, талия, резко переходящая в бедра, а в разрезе блузки грудь без бюстгальтера и такая округлая, как два апельсина… Князев аж шею вытянул, чтобы получше рассмотреть, забыв о смерти за спиной и думая: «И такое тело досталось рахиту, которому даже заграница не поможет. Почему бабы любят нянчить недоносков?» Она заметила наглые взоры, застегнула блузку до последней пуговицы. Осмотрели технику, пол, люстру, стол и приборы на нем, стулья и кресла, кондиционер… но больше «жучков» не обнаружили.

– Что ты высматривал во дворе? – поинтересовался Князев у Ермакова.

– Понимаешь, Пал Палыч, прослушивание через «жучок» не такая простая штука. Где-то поблизости должен быть приемник, то есть закамуфлированная аппаратура, принимающая сигналы. Помимо нее, должен быть человек, который прослушивает и записывает. Обычно аппаратуру устанавливают в автомобилях, чтобы было легко сбежать. Во дворе чужих автомобилей нет. Но и прослушивающая аппаратура, Пал Палыч, в сумке не поместится.

– Насколько мне известно, есть современные аппараты, электронные и компактные, – возразил Князев.

– Не думаю, что слухача снабдили электроникой. Это пока редкость, достать непросто, используется в разведслужбах, значит, у нас где-то спрятана обычная.

– Вывод?

– Это делает кто-то из своих прямо здесь, то есть в здании.

– Ну, об этом и я догадался. Иди выясняй, кто у нас сволочь.

– Я дам команду вахтерам, чтобы обыскивали сумки у всех без исключений.

Ермаков ушел, в кабинет, предварительно постучавшись, заглянул Оскар:

– Пал Палыч, на проходной представитель «Форсинга», просит принять его.

– Просит? – поднял брови Князев, с минуту он думал, постукивая пальцами по столу, и сказал: – Вели, чтобы его пропустили. И позови Колчина.

– Мне уйти? – поднялась Малика.

– Охраняешь? Вот и охраняй.

Маля опустилась назад в кресло, думая о том, как вести себя в новом качестве и в очень неприютной обстановке. Косые взгляды, ухмылки, отторжение со стороны сотрудников Князева – она все замечала. Обычно Малика находила слова, опуская невеж ниже фундамента, после чего с ней предпочитали не связываться. Но, попав в чуждую среду, где люди не похожи на тех, с кем приходилось ей иметь дело, она присматривалась, преодолевая внутренний дискомфорт. Сестра и муж в опасности, это ее и сдерживало. Нужно быть сильнее обстоятельств, не думать о плохом, нужно иметь терпение, только в этом случае гарантирован успех.

– Куда делись спирали? – спросил Князев. Только сейчас он заметил, что у Малики волосы распрямились и теперь представляли собой темную и непослушную копну, спускающуюся до лопаток.

– Чтобы сделать спирали, надо накрутить волосы на специальные бигуди и высушить их феном. Мне сейчас не до этого.

– Когда ты нервничаешь, то либо что-то ковыряешь, либо накручиваешь на палец волосы, – подметил Князев.

Малика после его слов увидела, что действительно накрутила на палец прядь волос, и, раскрутив, фыркнула:

– Князев, следи за тем, что вокруг шевелится, а не за мной.

Оскар ввел мужчину средних лет с физиономией больного анемией, несмотря на утрамбованные жирком телеса. Отполированная лысина, которую обрамляли редкие волосенки, отражала световые блики, отчего он походил чуть ли не на святого. А безупречный костюм и очки в роговой оправе придавали ему важный и сановный вид. Он погрузился в кресло, которое заскрежетало под его тяжестью, остановил оловянные глаза на Князеве и улыбнулся:

– Здравствуйте, Пал Палыч.

– День добрый, – ответил Князев излишне радостно. Вошел Колчин и оперся плечом о стену, посетитель даже не взглянул в его сторону. – Признаюсь, удивлен вашему появлению. Давно мечтал о встрече.

– Да нет ничего удивительного, Пал Палыч, – начал с оптимистичной ноты представитель компании. – Может, ну их – наши таски?

– «Ну их», простите, куда? – в тон ему спросил Князев.

– Дело-то проиграно. Вами. Давайте без лишних трений завершим спор миром, ведь страдает производство. Вашу штаб-квартиру в Москве нам сдали.

– Сдали? Там война была? – сострил Князев.

– О какой войне вы говорите, Пал Палыч? Есть предписание суда, ваши сотрудники оказались более законопослушными гражданами, чем вы.

– Странно, меня никто в известность не поставил, – огорчился Князев.

– Не успели, – с чуть заметным торжеством сказал представитель. – Мне позвонили час назад, когда наша фирма получила штаб-квартиру. Позвонят и вам. Пал Палыч, в вашу пользу дело не сдвинется.

– М-да… – протянул Князев, нахмурившись. – И что вы предлагаете?

– Взять пример с ваших сотрудников в Москве. Это бизнес, Пал Палыч, а бизнес как рулетка: кто-то выигрывает, кто-то проигрывает.