Жизнь и смерть в аушвицком аду

Субботним утром 7 октября стояла солнечная, безоблачная погода. В обед на крематории II, где жили все советские военнопленные, а раньше жил и Каминский, собрался штаб восстания. Это засек оберкапо Карл Тёпфер, пригрозивший всех заложить. Но его тут же схватили, убили и бросили в печь[345]. В середине дня (примерно в 13.25) около 20 эсэсовцев во главе с обершарфюрером СС Хубертом Бушем, унтершарфюрером Йоханном Горгесом и шарфюрером Куршусом появились на территории крематория V и приступили к намеченной селекции, двигаясь по списку от больших номеров к меньшим. К крематорию IV было приписано 170, а к крематорию V – 154 человека, в основном венгерские и греческие евреи. На построение вышло всего 286, так как 8 человек из крематория V, – и среди них Яков Зильберберг и Хенрик Мандельбаум, – были заняты дроблением непрогоревших костей, а еще около 30 человек были отобраны до начала селекции в строю и заперты в одном из помещений крематория IV (среди них Элиазер Айзеншмидт и два венгерских врача – Гаваш и Петер: последние, во избежание пыток, покончили с собой).

Когда до конца списка осталось уже немного, вдруг обнаружилось, что части людей из списка в строю нет. Эсэсовцы кинулись их искать, и в это время на них набросился с криками «ура» и с молотком польский еврей Хайм Нойхоф, один из самых старых (около 54 лет) в «зондеркоммандо». Его поддержали другие – с молотками, топорами и камнями. А в это время уже загорелся крематорий IV: забросав его самодельными гранатами, это сделал Йосель из Бедзина[346].

В 13.50 зазвучала общелагерная сирена. В это время эсэсовцы, к которым прибыло подкрепление из казармы, уже давно прицельно стреляли из безопасных укрытий; многие из тех, кто находился во дворе крематория V, погибли.[347] Но части восставших – и среди них большинству советских военнопленных – все же удалось достичь близлежащего леска и приготовиться к бою, часть перерезала колючую проволоку (она была не под напряжением) и ушла в сторону «Канады», один даже влетел в сортировочный барак № 14, но был схвачен тамошним охранником.

Овладев ситуацией сначала на крематории V, эсэсовцы согнали всех еще находившихся там и в крематории IV «зондеров» во двор и заставили лечь рядами ничком. После того, как расстреляли каждого третьего лежащего, в живых из 324 человек с двух малых крематориев осталось всего 44. Оцепив территорию вокруг горящего крематория, эсэсовцы начали стрельбу в направлении леска, где скрылась часть восставших.

На двух других крематориях, согласно Д. Чех, не происходило практически ничего. Отчасти потому, что выступление на крематории IV было настолько спонтанным, что другие крематории не были предупреждены, а отчасти потому, что эсэсовцы быстро, в течение получаса, взяли ситуацию под контроль Увидев горящий вдалеке крематорий и услышав стрельбу, члены «зондеркоммандо» 57 (крематорий II) – и в первую очередь русские – решили, что общее восстание началось. Они разоружили охранника-эсэсовца и бросили его, вслед за ненавистным майданекским оберкапо Карлом Тёпфером, в горящую печь[348]. После этого пути назад не было уже ни у кого. Поджечь свой крематорий им не удалось: может быть, отсырел порох. Они разоружили второго охранника, перерезали колючку и побежали по дороге, ведшей к женскому лагерю B1b. Перерезали проволоку и там, но никто из женщин-заключенных даже не понял, что произошло[349]. Беглецы же продолжили свой путь, прихватив по дороге одного узника из команды, работавшей на очистных сооружениях, – брата капо Лемке Плишко.

Тем временем эсэсовцы подтянулись к большим крематориям. Тем, кто совершил побег с крематория II (около 100 человек), отрезали путь в Райско. Тогда они приготовились к сопротивлению и забаррикадировались в конюшне. После того как эсэсовцы забросали ее гранатами и подожгли, большинство в этой конюшне и погибло.

Но бежали с крематория II не все: оставались четыре врача во главе с М. Нижли, а также несколько других узников, в том числе трое (во главе с Элушем Малинкой), пытавшихся взорвать крематорий. В живых, после вмешательства Менгеле, были оставлены только его врачи. Все остальные члены «зондеркоммандо» с этого крематория – 171 человек, как принявшие участие в восстании, так и уклонившиеся от этого, – или погибли в бою, или были расстреляны.

По ходу восстания в неравном бою погибли все организаторы восстания, кроме Я. Гандельсмана. Последний наблюдал за ходом события из крематория III вместе с З. Левенталем, Л. Лангфусом, М. Буки, Ш. Венецией и другими членами «зондеркоммандо» 58[350]. Дов Пайсикович, дневальный на крематории III, и еще шестеро человек, уйдя в этот день в лагерь Биркенау за супом, принесли в канистрах не суп, а бензин[351]. Но употребить бензин по назначению, кажется, не удалось. Всех членов «зондеркоммандо» во главе с капо Лемке[352] и общим числом 85 заперли в тесном помещении патолого-анатомического кабинета Менгеле.