Жизнь и смерть

Эдит открыла глаза, и в них был голод. Не тот, что мог бы испугать меня, а тот, который скрутил в узел мышцы под ложечкой и заставил мое сердце снова заколотиться.

— Хотела бы я… — прошептала она, — …чтобы ты почувствовал эту… запутанность… это замешательство… которое я испытываю. — Тогда ты смог бы понять.

Она подняла руку к моему лицу, а затем быстро провела пальцами по моим волосам.

— Расскажи мне, — выдохнул я.

— Не знаю, получится ли у меня. Знаешь, с одной стороны, голод — точнее, жажда, которую я, будучи тем, что я есть, чувствую по отношению к тебе. И ты, наверное, в какой-то степени способен это понять. Хотя, — она неуверенно улыбнулась, — так как ты не страдаешь пагубным пристрастием к каким-либо запретным веществам, то, скорее всего, не можешь достаточно глубоко сопереживать мне. Но… — ее пальцы легко коснулись моих губ, и мое сердцебиение ускорилось. — Я желаю и кое-чего другого, испытываю другой голод. Голод, которого даже сама не понимаю.

— Зато я, возможно, понимаю его лучше, чем тебе кажется.

— Я не привыкла чувствовать настолько по-человечески. Это всегда так?

— Для меня? — я помедлил. — Нет, никогда. До этого никогда.

Она взяла мое лицо в ладони:

— Я не знаю, как быть близкой тебе. Не знаю, смогу ли.

Накрыв ее руку своей, я медленно наклонялся вперед, пока наши лбы не соприкоснулись.

— Этого достаточно, — вздохнул я, закрывая глаза.

С минуту мы сидели так, а потом пальцы Эдит зарылись в мои волосы. Она подняла лицо и прижалась губами к моему лбу. Ритм моего сердцебиения взорвался рваными скачками.

— Тебе это удается гораздо успешнее, чем ты думаешь, — сказал я, когда снова обрел дар речи.

Отстранившись, она снова взяла меня за руки:

— Я родилась с человеческими инстинктами… возможно они спрятаны глубоко, но всё же существуют.

Еще одно бесконечное мгновение мы смотрели друг на друга, и я пытался догадаться, испытывает ли она такое же нежелание двигаться, как и я. Но день угасал, а тени деревьев уже почти касались нас.

— Тебе пора ехать.

— Я думал, ты не умеешь читать мои мысли.

Эдит улыбнулась:

— Они становятся более ясными, — ее глаза внезапно вспыхнули волнением. — Можно я кое-что тебе покажу?

— Что угодно.

Она спросила с усмешкой:

— Как насчет ускоренного способа вернуться к пикапу? — Я настороженно взглянул на нее. — Разве ты не хочешь увидеть, как я передвигаюсь по лесу? — надавила она. — Обещаю, это безопасно.

— Ты… превратишься в летучую мышь?

Она разразилась смехом.

— Будто я не слышала этого прежде!

— Точно, уверен, ты постоянно это слышишь.

Очередным неуловимо быстрым движением она оказалась на ногах. Протянула мне руку, и я вскочил. Быстро развернувшись, Эдит оглянулась на меня.

— Забирайся ко мне на спину.

Я моргнул.

— Чего?

— Не будь трусом, Бо, я обещаю, больно не будет.

Она так и стояла спиной ко мне в ожидании, совершенно серьезная.

— Эдит, я не… То есть…как?

Она повернулась ко мне, приподняв одну бровь:

— Тебе наверняка хорошо известен принцип езды на закорках.

Я пожал плечами:

— Конечно, но…

— Тогда в чем проблема?

— Ну… ты ведь такаякрохотная.

Эдит сердито выдохнула, а затем исчезла. На этот раз, когда она пробегала мимо, я почувствовал порыв ветра. Через секунду-другую она вернулась, держа в руке валун.

Настоящий валун. Который она, должно быть, вырвала из земли, потому что нижняя его часть была покрыта прилипшей грязью и корешками. Если бы она опустила его на землю, то по высоте он доходил бы ей до пояса.

Она склонила голову набок.

— Это не то, что я имел в виду. Я не говорил, что ты недостаточно сильная…

Эдит легко перебросила валун через плечо, и он пролетел далеко за край леса, а потом рухнул со звуком ломающегося дерева и разбивающегося камня.

— Это очевидно, — продолжил я. — Но я… Как я помещусь? — я посмотрел на свои слишком длинные ноги и снова перевел взгляд на ее изящную фигурку.

Она опять повернулась ко мне спиной:

— Доверься мне.

Чувствуя себя самым глупым, самым неуклюжим человеком в истории, я нерешительно обхватил Эдит за шею.

— Давай же, — сказала она нетерпеливо. Завела руку назад и, схватив меня за ногу, поддернула мое колено к своей талии.

— Ого!

Но она уже завладела моей второй ногой и, вместо того чтобы опрокинуться назад, с легкостью удерживала мой вес. Она передвинула мои ноги так, чтобы они обхватывали ее талию. Мое лицо горело, и я знал, что выгляжу, должно быть, как горилла верхом на борзой.

— Я не делаю тебе больно?

— Бо, я тебяумоляю.

Вдобавок к неловкости ситуации я еще и весьма отчетливо осознавал, что мои руки и ноги крепко обхватывают ее стройное тело.

Неожиданно Эдит, схватив меня за руку, прижала мою ладонь к своему лицу. И глубоко вздохнула.

— С каждым разом все легче, — сказала она.

А потом побежала.

Впервые я почувствовал настоящий страх за свою жизнь. Ужас.

Она неслась сквозь лес как пуля, как призрак. Ни единого звука, никаких признаков, что ее ноги вообще касались земли. Ее дыхание не участилось, что стало бы свидетельством прикладываемых усилий. Однако деревья пролетали на смертоносной скорости, всегда промахиваясь мимо нас всего на несколько дюймов.