Жизнь и приключения артистов БДТ

А чего ожидали мы? И от кого, главное?.. Бога у нас еще не было, фортуна казалась членом партии, а зарубежные гастроли — признаком избранничества… Ну чего я, темный, ждал от Японии? Экзотики или глотка «другой жизни»? Разве мы не потащили с собой свои робкие привычки и вялые надежды? Разве послушно не разбились на «четверки» для удобства подробного надзирательства за каждым из нас?..

Юрий Алексеевич (или Александрович) представлял КГБ и на нашем собрании держался скромно. Обаятельно улыбаясь, он честно признался, что театрального образования не получал, в Японии ни разу не был, но в трудных случаях может выручить и спичечный коробок с адреском отеля. Вообще же Япония — высокоорганизованная страна, и мы постараемся соответствовать ей своей высокой организацией. А вместе нам нечего бояться, так как нас «будут охранять».

— Ого! — сказал на это Иван Матвеевич Пальму и радостно оглянулся на остальных.

— С вами могут искать контакта лица негативные, — продолжил новоявленный руководитель БДТ, уверенный, что мы одинаково понимаем значение слова «негатив», — так вот, контакты с ними не возбраняются, единственное, о чем я вас попрошу, поставить нас в известность… Единственное…

Юрий Александрович (или Алексеевич) живо напомнил мне университетскую практику в газете туркестанского военного округа «Фрунзевец» и то, как радушно встречал меня заведующий отделом пропаганды полковник Борщиков. Был он, очевидно, родом с Украины, но долго служил в Сибири, и это хорошо отражала его дивная речь.

— Ну, Володя, — говорил он, вкусно окая, гакая и подбирая выразительные предлоги и ударения, — мы рады, шо ты прышел к нам на практику… Ну шо тебе сказать?.. Мы тебе как представителю нашей молодежи дадим полную свободу творчества… Понимаешь?.. Так… Ну какую тебе, Володя, поставить задачу, — спрашивал полковник и сам же радостно отвечал: — Ага!.. Сходи, пажалуста, у кино, Володя… Идет у наших кинотеатрах такая картина под названием «„Бахатырь“ идет у Марто». Посмотри, пажалуста, эту картину. И напиши рыцензию… Буквально шо только захочешь, то и пиши… Хочешь, пиши 200 строк, а хочешь — 300 строк пиши. Сколько хочешь, столько и пиши. Вот только есть у меня одна маленькая просьбица. Ты усе-таки так напиши, дорогой Володя, чтобы наших солдат… Сержантоу… Офицероу… И генералоу… Да, и генералоу… воспитать в духе нен'aвисти к американьскому империализьму…

Я написал.

— Ну, Володя, — сказал полковник Борщиков, — хорошую рыцензию ты написал на картину «„Бахатырь“ идет у Марто»… Мы тебе ганарар выпишем приличный и поместим рыцензию на доску лучших материалов номера… Маладец!.. Ну, и шо тебе еще сказать?.. Ага!.. Вот… Вышла у нас такая книга корреспондента «Правды» Даниила Краминоуа под названием, если не ошибаюсь, «Многоэтажная Америка». Так ты возьми, Володя, в библиотеке эту книгу или купи ее у магазине, прочитай внимательно и напиши на нее рыцензию… Шо хочешь, Володя, то и напиши… Мы тебе подвал дадим… Пиши подвал… А хочешь два подвала — тоже пиши… Причем абсолютно шо хочешь… Полная тебе свобода, Володя… Только одна к тебе маленькая просьбица…

Вот так и у товарища Чекистова была к нам «одна маленькая просьбица» — ставить его в известность…

И все-таки, все-таки… Мы ожидали японского чуда и «балдели» на чистых палубах советского судна «Хабаровск», идя через пролив Цугару, минуя остров Симокита, встречая рассвет на Тихом океане. О, какой кайф мы ловили на белом пароходе, ослепленные редкостной удачей и волшебной солнечной погодой!.. Плыли мы почти трое суток.

3

Прежде чем продолжить описание японских событий, автор должен честно признаться в том, что память его за истекшие годы изрядно прохудилась и он готов принять любые упреки от других участников поездки. Конечно, он беспредельно субъективен и безнадежно ограничен, но, видит Бог, он старался. Чтобы восстановить эпическую картину гастролей, он все же наводил справки, сверяясь со своим бестолковым дневником и разумными разъяснениями памятливых коллег. Телефонный звонок или случайный рассказ при встрече вносили в историю известные поправки, но у каждого участника — свой сквозной сюжет, свои особицы и детали, и автор был бы рад, если просьбы его оказались бы услышанными и те, кого он к этому склонял, сами записали свои бесценные байки. Но одни — дай им Бог удачи! — слишком поглощены актерской работой; других он, нерадивый, потерял из виду, а третьи уже просто не в силах этого сделать…

Поэтому автору не остается ничего другого, как поспешить со своим отчетом, прежде чем полное беспамятство не поставило и ему непреодолимой преграды…

Сделав это повинное отступление, он позволит себе пойти дальше, а точнее, вернуться назад и, следуя умному совету, коснуться темы наших сборов…

Не торопитесь, не торопитесь, читатель!..