Жизнь и подвиги Антары

И тут случилось, что Нуайма вышла вместе со своими родичами и близкими из становища и стала играть и танцевать. А была Нуайма краше месяца, легче газелей и улыбалась, показывая зубы и раскрывая уста, благоухавшие, как мускус. Ее бедра были так тяжелы, что мешали ей, когда она хотела подняться. И когда Ассаф увидел ее, разум покинул его и душа его смутилась. Тут его увидели девушки и крикнули ему:

— О благородный араб, родовитый рыцарь, не стыдно тебе поглядывать за нежными невинными девушками? Разве так поступают благородные люди?

И когда Ассаф услыхал эти слова, он улыбнулся и отъехал от них, произнеся стихи, в которых восхвалял красоту девушек. Потом он подозвал старуху, которая вышла с девушками, чтобы стеречь их, и расспросил ее о Нуайме и об ее отце. И когда Ассаф вернулся в свои шатры, все его мысли были заняты прекрасной девушкой и в сердце его бушевало пламя любви. Он посоветовался со своими родичами и послал Наджму, отцу Нуаймы, гонца, которому велел посватать Нуайму и пообещать за нее любой выкуп. А если Наджм не захочет отдать ему свою дочь, Ассаф грозил взять ее силой и сделать ее своей невольницей, стерев с лица земли Бену Мазин и Бену Тамим и не оставив в этих племенах ни грудного младенца, ни старца. И гонец отправился к Наджму с этим посланием, а Наджм выслушал его и сказал:

― О благородных! араб, я уже просватал свою дочь за сына своей сестры, и это дело уже кончено. Если твой господин воздержится от дурных намерений по отношению к нам, то поступит как благородный и родовитый человек, а если отправит к нам свое войско и вынудит нас вступить в бой без всякого преступления и повода с нашей стороны, то мы будем защищаться и встанем на защиту наших жен и детей и всего нашего достояния. Мы умрем с честью, а не с позором.

Получив такой ответ, Ассаф сильно разгневался и поклялся добыть Нуайму мечом и сделать ее невольницей.

А в это время в становище прибыл Хисн, ведя за собой несчетное количество верблюдов и овец. Он отдал отцу Нуаймы выкуп, который тот просил за Нуайму, оставив сотню верблюдиц для свадебного пира, и, приказав купить мехи с вином, стал торопить своего дядю со свадьбой. Дядя рассказал ему о том, что случилось у него с Ассафом, но Хисн ответил ему:

― Клянусь Аллахом, если он осмелится выступить против меня, я сотру с лица земли его следы, я разрушу их жилища и не дам ему селиться в наших краях. А после того как я войду к своей жене, я напишу своему господину, который воспитал меня в благоденствии, чтобы он пришел сюда со всадниками из Бену Абс и Аднан, и вместе с ними изгоню Ассафа с наших земель.

Успокоив такими словами своего дядю, он начал готовиться к радостному празднику.

И они веселились и пили вино и пировали с утра до вечера семь дней. А на восьмой день девушку украсили различными великолепными драгоценностями, и ее отец уже хотел вести ее к мужу, но в это время к ним со всех сторон стали доноситься вести о том, что Ассаф собрал своих воинов и созвал всех союзников и друзей и что это войско движется на Бену Мазин и несет ему гибель. И когда отец девушки услыхал об этом, он испугался за себя и за свое племя и, собрав своих родичей, стал с ними советоваться. И они предложили ему немедленно отдать дочь в жены Ассафу, чтобы сохранить свою честь и уберечь от погибели свой род, свою семью и племя. Наджм растерялся и, не зная, что ему делать, приказал отложить женитьбу. Так счастье покинуло Хисна, он стал плакать, а слезы градом катились по его щекам, и огонь его страсти разгорелся еще сильнее. И он сказал своему дяде:

― О господин мой, подожди еще десять дней, и я покажу тебе, как я поступлю с этим гордецом!

Потом он быстро снарядился и выехал с сотней всадников своего племени, которые были его друзьями. Они скакали, пришпоривая коней, и не останавливались, пока не подъехали к тому месту, где пировал царь Зухейр, который сиял среди других царей арабов, как император Рума или как месяц среди звезд. А Хисн знал, что царь Зухейр любит его. И царь и его сыновья узнали Хисна, приветствовали его и, услыхав о причине его печали, стали успокаивать. Царь сказал ему:

― Будь спокоен, сын мой, мы поможем тебе одолеть твоего противника, сотрем его с лица земли и разрушим его становище. Я поеду с тобой вместе со своими людьми, которым напиток смерти слаще вина прекрасных ланит.

Антара видел и слышал все это и сказал Зухейру:

― О господин мой, как я могу позволить тебе одному совершать подобные деяния и подвергаться такой опасности! Ведь перед тобой твой Антара, который любит тебя больше своей жизни. Я поеду вместо тебя с этим юношей и исполню твою волю. Я убью его врага, хоть бы он был сам Хосрой и владел дворцом с колоннами. Я рассею его войска, хоть бы их было столько же, сколько песка в этих песчаных холмах.

И царь Зухейр улыбнулся, подивившись тому, как щедро наградил Аллах Антару красноречием, потом обратился к своему сыну Малику и сказал ему: