Жизнь и подвиги Антары

И Антара ответил Усейду:

― Я не знаю, посоветуйся с дочерью моего дяди Аблой и перепиши ту, которую она найдет лучшей.

Тогда Усейд стал читать одну за другой касыды Антары, пока не дошел до той, которая начиналась такими словами:

Не воспетое поэтом есть ли что-нибудь на свете,
Что-нибудь, воображенья не будившее в поэте?
Мирное жилище Аблы, о любви моей поведай!
Мир тебе, жилище Аблы, на закате и рассвете…

И когда Абла услыхала, как красноречива эта касыда и сколько раз в ней повторяется ее имя, она выбрала ее и сказала:

― Я хочу, чтобы Антара повесил вот эту касыду, а ты перепиши ее так, чтобы одна строчка была написана серебром, а другая золотом, и так до самого конца. А бумага пусть будет надушена мускусом.

И когда касыда была переписана так, как хотела Абла, Антара сложил ее, завернул в узорную парчу и стал ждать, когда соберутся все арабы. Тем временем слух о том, что Антара приготовился повесить свою касыду на Священном доме, распространился среди абситов, и они стали опасаться йеменцев и того, что среди арабов возникнет смута. А Усейд отправился к царю Кайсу и рассказал ему о том, что задумал Антара, и тот опечалился и сказал:

― Клянусь Аллахом, нужно отговорить его от этого!

Но Усейд возразил:

― О брат, Антара не откажется от того, что он задумал, а его честь — это наша честь.

А Дурейд ибн Симма, узнав об этом, подивился смелости Антары и сказал ему:

― Не слушай врагов и завистников, у тебя много друзей в разных племенах, и мы приложим все силы, чтобы помочь тебе, и не поскупимся отдать за тебя жизнь.

И так же говорили Хани ибн Масуд, Амир ибн Туфейль и другие друзья Антары.

А в это время в Мекку двинулись арабы со всех сторон, они покрыли все долины и холмы вокруг города, и у каждого племени было там место, где оно всегда останавливалось согласно древнему обычаю. И там собралось такое множество арабов — и вождей, и воинов, и знатных, и простых, — что над всей местностью стоял великий шум, словно от бушующего моря. А когда наступило время паломничества, шейхи Мекки вытерли лица идолов и нарядили их в разноцветную парчу, и все племена стали по очереди посещать священные места. Тогда Антара встретился с Дурейдом и стал советоваться с ним, как ему начать задуманное дело, и Дурейд сказал ему:

― О Абу-ль-Фаварис, нам нужно подъехать к судейскому возвышению, на котором сидит судья Абд аль-Мутталиб, и рассказать ему обо всем и попросить его помощи, потому что он человек разумный и ему принадлежит в Мекке решающее слово.

И Антара согласился с этим, а наутро все его друзья — славные герои из разных племен — и все его родичи надели кольчуги и отправились вместе с Антарой к шейху Абд аль-Мутталибу, который восседал неподалеку от Земзема. И увидав их в боевом снаряжении, шейх улыбнулся и спросил:

― О благородные арабы, почему вы надели на себя боевые доспехи?

И Дурейд ответил ему:

― О славный господин и справедливый судья, у нас есть дело, в котором мы просим у тебя помощи, потому что, если наше желание будет исполнено, это послужит к увеличению славы племен Аднана на веки веков.

И шейх спросил:

― А что это за дело? Расскажи мне о нем, не утаивая ничего.

И Дурейд сказал:

― Знай, господин мой, что храбрец абситов и их чернокожий фарис задумал состязаться в красноречии со всеми арабами, чтобы его слова остались навеки.

Тогда шейх арабов удивился и сказал:

― Это трудное дело, он подвергает себя большой опасности и может возбудить смуты среди племен. Я думаю, что лучше бросить эту затею, потому что она навлечет беду и на хиджазцев и на йеменцев.

Но Антара возразил ему:

― Клянусь Аллахом, господин, я не могу оставить это дело и буду стоять на своем, пока не добьюсь исполнения того, что я задумал, и либо я заслужу славу, либо паду мертвым на лик земной. А тебя я прошу только разослать своих рабов по всем племенам до того, как они разойдутся, чтобы они возгласили о моем намерении и приказали всем собраться и послушать мои красноречивые слова. А если кто проявит упорство, того я заставлю повиноваться острием копья и ударами меча.

Тогда Абд аль-Мутталиб сказал:

― Если дело дошло до этого и ты презрел трудности и смерть, я помогу тебе выполнить твое намерение из-за того родства, которое существует между нами. Но тебе следует, по-моему, подождать, пока не пройдет священный месяц раджаб, чтобы арабы не говорили, что ты поступаешь недостойно и нарушаешь древние обычаи.

И Антара согласился с шейхом арабов и возвратился, размышляя о своем деле.