Жизнь и одни сутки

– Павлов Данила, сын Васька из беляевского отделения. Побили в то же время и в том же месте, где похитили Михасевича. Представляешь, пока отец спит, парень надевает полицейскую форму и патрулирует лес. Злится, что родители его в медицинский отправили, а он хотел, как и мы, ментом быть. Думал, поймает какого-нибудь маньяка, и папаша, увидев в нем талант опера, переведет его в академию МВД. Фантазер, блин. Ты уж ему скажи, что он балбес.

– А папаша где?

– Павлов-то? Да здесь где-то. Ходил тут всё, орал. То на меня, то на Ваньку. Лучше б сына воспитывал, а не херней занимался.

– Ладно. Значит, заводите их по очереди. Сначала Соловьева, который был первым. Потом кавказца, потом Павлова и в конце уже тогда я с вами, Виктор Михайлович, пообщаюсь. А сейчас, пожалуйста, подождите в коридоре.

Все трое покинули кабинет. Андрей достал блокнот в кожаной обложке, который всегда использовал для самых важных записей.

И, когда в кабинет вошел молодой парень в пальто, Громов уже сделал первые пометки.

– Как это произошло?

Парень сильно волновался. Кажется, он впервые видел так близко офицера полиции, и ему явно было не по себе. Что ж, оно логично. Про ментов много гадостей болтают, хотя, надо сказать, не все из них лживы.

– Я возвращался с репетиции, – сбивчиво начал Соловьев. – В лесу, неподалеку от детской площадки, на меня напал человек. Он схватил мой портфель, где были ноты и учебники по музыке. Я не знаю, что теперь делать! Там ведь были важные пометки и тетрадь с конспектами!

– Преступник был вооружен?

– Кажется, нет, – ответил парень неуверенно.

– Так, «кажется» или «нет»?

– Нет. Я не видел.

– Он был один?

– Да.

Громов сделал очередную отметку в блокноте и задал новый вопрос:

– Он применял к вам насилие? Или угрожал насилием?

– Нет, он вообще молчал. Выхватил портфель и убежал.

– Что ж, значит, чистая 161-ая, – пробормотал Громов, выводя свои мысли на бумаге. – Можете идти. Позовите Гаджиева.

Парень неуверенно поднялся и уточнил:

– Мне можно идти домой?

– Нет. Сейчас будет выезд на место преступления. Вы нам пригодитесь. Так что подождите в коридоре. Кстати, вы совершеннолетний? И если нет, где ваш законный представитель?

– Да, мне двадцать, – ответил Соловьев слегка обиженно.

– Хорошо, идите.

⁂

Через пару минут дверь открылась, и вошел Гаджиев в сопровождении Глеба.

– Здорово, неважно выглядишь! – приветствовал Громова последний. – Понятые в машине. Сейчас дождемся Стольникова и поедем. Так что дуй к Николаичу и по коням.

– Подожди, сначала с товарищами закончу, – ответил Андрей и повернулся к Гаджиеву, который нервно переминался с ноги на ногу. – Присаживайтесь. Вас зовут Жопы-гат Гаджиев?

– Жагипар! – поправил потерпевший.

– Да, я так и сказал. Расскажите, что произошло.

Глеб, тяжело вздохнув, сел писать протокол, чтобы не терять зря время, а Гаджиев очень неохотно начал свой рассказ.

– Ну, шел я по лесу. Тут эти двое. Один с травматическим пистолетом, другая с перцовым баллончиком.

– Откуда вы знаете, что пистолет травматический? – спросил Андрей со свойственной любому полицейскому дотошностью.

Гаджиев почему-то сразу покраснел и потупил взор.

– Мне так кажется. Они вдвоем напали одновременно. У них было оружие.

– Двое? – удивился Громов.

– Да, там еще была девчонка. Напали и ограбили. Все лицо залили кислотой, а челюсть выбили.

– Не волнуйтесь, это не кислота, а перечный ирритант. Скоро все пройдет.

Тут к Громову подошел Глеб и протянул уголовное дело. Это было дело Гаджиева.

– Вы судимы? – строго спросил Андрей.

Жагипар заметно взволновался. Очевидно, он не ожидал этого вопроса.

– Да. За разбой. Но два года как откинулся по УДО.

– Что вы делали в парке? – спросил Глеб.

Простой вопрос заставил Гаджиева нервно сглотнуть, и эта реакция очень не понравилась Андрею.

– Вы в курсе, уважаемый, что перцовые баллончики обычно используют при самообороне? – спросил Громов, внимательно наблюдая за реакцией потерпевшего.

– На что вы намекаете? – все так же нервно переспросил Гаджиев.

Но Андрей решил оставить его в покое до поры до времени и завершил диалог уточняющим вопросом:

– Значит, напали вдвоем? Мужчина и девушка. Лица разглядеть успели?

– Не очень, – осторожно ответил Гаджиев.

– И вы сразу же обратились в полицию?

Кавказец ничего не ответил и всем видом показал, что хочет оказаться в любой части планеты, но только не в ОВД. В итоге за него ответил Глеб:

– Гаджиева доставили на дежурной машине. Он бродил по лесу, весь в крови и перце, поэтому, естественно, патрульные им заинтересовались. Он до последнего не хотел писать заявление.

Андрей внимательно посмотрел на Гаджиева, но тот отвел глаза. Чутье Громова подсказывало, что этот кавказец не так прост, как кажется. Однако времени разбираться не было.

– Мы еще вернемся к этому разговору. А сейчас подождите в коридоре.

⁂

Следующим вошел сын Павлова. Парень героически пытался предотвратить преступление, однако сам в итоге стал жертвой. Он уверенно заявил, что преступник был вооружен, однако никакой девушки на месте происшествия не было.