Жизнь и ее суррогаты. Как формируются зависимости

Во-вторых, если принять, что зависимость – это расстройство, связанное с обучением, то получится, что это не всегда пожизненное расстройство, требующее пожизненного же лечения и наклеивания ярлыков: исследования показывают, что в большинстве случаев кокаиновая, алкогольная, медикаментозная и гашишная зависимость проходит до тридцати лет без лечения. Точно так же от одной трети до половины детей, которым ставили диагноз СДВГ, выздоравливают, становясь взрослыми, и исход не зависит от того, получали они лечение или нет. Конечно, выздоровление имеет место не всегда, и это оказывает большое негативное влияние на качество их жизни. И, наконец, взгляд с точки зрения обучения позволяет понять суть и других расстройств – от тревожности до шизофрении, от биполярного расстройства до депрессии, – которые часто предшествуют возникновению зависимостей и которые можно лечить такими же способами.

Книга «Несломанный мозг», бросая вызов как идее о «сломанном мозге» страдающих зависимостями, так и идее о «личности, склонной к зависимости», предлагает новое мышление в отношении наркотиков, потребности в них и побуждениям к их употреблению, каковые проявляются как в крайних формах (инъекции тяжелых наркотиков), так и в менее экстравагантных формах (нарушения пищевого поведения).

Пока я жду, когда машина оценит структуру мягких тканей под крышей моего черепа, я не могу удержаться от размышлений об органе, который ученые считают самым сложным объектом вселенной. Я знаю, что весь наш опыт, все наши впечатления и переживания каким-то образом записаны в нашем мозге. Где-то, в прихотливо изогнутых складках пульсирующей поверхности моего мозга, должно храниться эхо всего, что я когда-то усвоила, независимо от того, помню я об этом или нет, где хранятся все когда-либо сделанные мною осознанные и неосознанные выборы.

Где-то в моем мозге находятся нейронные структуры, поставившие меня на грань высокого риска возникновения зависимости задолго до того, как я впервые приняла наркотик; здесь же остаются биохимические изменения, вызванные приемом психоактивных средств. Все, что я из себя представляю, все, чем я была в любой момент времени в прошлом, записано здесь электрическим, химическим или структурным языком: не только зависимость, от которой я избавилась двадцать пять лет назад, но и весь опыт нескольких десятилетий жизни.

Я надеюсь, что магнитно-резонансная томография поможет мне наглядно подтвердить роль обучения в расстройстве, связанном с наркотической зависимостью. После нескольких десятилетий чтения книг, написания статей и книг о зависимости, после сотен интервью со специалистами и многочисленных бесед с зависимыми – бывшими и настоящими, я убедилась в том, что обучение является ключом к эффективному лечению, профилактике и закреплению результатов. Ученые, в большинстве своем, давно – в отличие от общества – поняли, что обучение играет важнейшую роль в развитии зависимостей. Хотя, возможно, общество просто не видит путей практического приложения такого понимания к реальному решению проблемы зависимостей. Однако попытка понять природу зависимости без признания роли обучения – это все равно, что анализировать песни или симфонии без знания теории музыки: вы, конечно, сможете интуитивно отличить фальшь от красивого звука, но вы не разберетесь в глубинной структуре, которая предопределяет форму и порождает гармонию.

За неспособность понять истинную природу зависимости приходится платить непомерно дорогую цену. Эта неспособность мешает нам эффективно исследовать все проблемы, связанные с наркотическими зависимостями и касающиеся лечения, профилактики и закрепления результатов. Она хоронит необходимость индивидуального подхода. Кроме того, эта неспособность приводит к тому, что все дебаты относительно зависимости сводятся к обмену стерильными, бессмысленными и отвлеченными аргументами о том, является ли зависимость преступлением или болезнью. Далее, неверная трактовка зависимости превращает политику в отношении наркотической зависимости в орудие политиканства и расовых игр, так как наша бесполезная и бессмысленная тактика приводит в отчаяние пораженных зависимостью людей и их семьи. Научные исследования же показывают, что зависимости являются расстройствами с очень высокими шансами на выздоровление; их прогноз отнюдь не так отвратителен, как полагали и полагают очень многие.

Зависимость возникает не оттого, что кто-то взял и просто начал регулярно принимать некую субстанцию. Зависимость – это результат процесса обучения, история которого коренится в индивидуальном, социальном и культурном развитии личности. Мы считаем, что зависимость – это простое заболевание мозга или следствие криминального поведения, потому что не понимаем историю ее развития и то, как прихотливо и разнообразно она развивается, создавая цепочки проблем, которые кажутся одинаковыми только при поверхностном взгляде. Понимание роли обучения позволяет высветить проблему и увидеть, что происходит на самом деле, а значит, показывает и то, что надо делать.