Жизнь и ее суррогаты. Как формируются зависимости

Если какие-то наркотические лекарства не были связаны с «опасными классами», то пристрастие к ним, однако, рассматривалось как чисто медицинская проблема. Например, еще до 1906 года «Акт о чистоте пищи и лекарств» потребовал от производителей «патентованных лекарств» перечислять их ингредиенты, и героин, кокаин и марихуана часто содержались в «тониках» и пилюлях, которые можно было свободно купить в любой аптеке. Типичным опиатным наркоманом в то время была мать семейства и домашняя хозяйка, которая стала зависимой после регулярного приема разрекламированных лекарств, на упаковках которых отсутствовали какие бы то ни было предостережения. Мы не знаем, какую долю этих лекарств принимали для снятия боли и какую – люди, впавшие в зависимость. Однако исторические свидетельства позволяют утверждать, что некоторые женщины принимали наркотики для того, чтобы улучшить настроение или убежать от действительности.

Такие наркоманы или, выражаясь современным языком, зависимые не рассматривались как угроза обществу. Они считались пациентами, которых надо жалеть, лечить, просвещать и защищать от бессовестных фармацевтических компаний. Таких наркоманов лечили врачи. На самом деле, только указание на упаковке, что лекарство содержит опиаты, сократило потребление их на 25–50 процентов за годы, прошедшие после принятия закона 1906 года, и это показало, что меры, далекие от криминализации, могут сократить потребление даже наиболее опасных наркотиков и что просвещение – важная часть профилактики.

Двадцатый век вступал в свои права, и идеи, касающиеся употребления наркотиков, стали меняться. Когда-то Раш и его коллеги описывали алкоголизм как болезнь, вызванную употреблением «крепкого жгучего алкоголя», разрушавшего свободу воли человека. Проблема была в самом наркотике, в данном случае в алкоголе; каждый, кто его пробовал, мог стать алкоголиком, если употреблял его достаточно долго и в больших дозах. В этом не было никакой вины самого человека. Неудивительно, что такая идеология привела в результате к принятию сухого закона, который продержался с 1920 по 1933 год. В конце концов, если алкоголь вызывает алкоголизм – а все домашнее насилие, драки в барах, нищета и деградация были с ним крепко связаны, – то его (алкоголя) запрет позволит уничтожить или, на худой конец, ослабить эти проблемы.

Примечательно, что так же, как с утверждением других антинаркотических законов, расизм и предубеждения против иностранцев и иммигрантов сыграли решающую роль в принятии сухого закона. Самыми яростными сторонниками его введения были члены Ку-Клукс-Клана, деятельность которого оживилась на фоне дебатов насчет сухого закона. Один историк писал, что «поддержка сухого закона представляла единственное, что скрепляло между собой людей Клана по всей стране». Другие историки писали о нападениях куклуксклановцев на бутлегеров, а также о частых случаях, когда одни и те же люди состояли в Клане и Антисалунной Лиге, организации, сыгравшей ключевую роль в утверждении законов, запретивших продажу алкоголя. Однако на этот раз острие расистской атаки было направлено не на черных; фактически оно ударило по тем иммигрантам, которых поборники нового закона обвиняли в повальном пьянстве, – по немцам, ирландцам, евреям и итальянцам.

Конечно, теперь общеизвестны катастрофические последствия принятия сухого закона. Хотя на первых порах его введение снизило потребление алкоголя и уменьшило число госпитализаций по поводу вызываемых им заболеваний, так же как и смертность от цирроза печени. Такое же снижение этих показателей наблюдалось в странах, где набрало силу движение за умеренное потребление спиртного, но не вводилось строгое антиалкогольное законодательство. Представители страховых компаний отметили, что за период действия сухого закона заболеваемость алкоголизмом выросла на 300 процентов. В то же время число убийств на сто тысяч населения возросло за период с 1918 года (до принятия закона) с 6,5 до 9,7 в 1933 году (в год отмены сухого закона), то есть почти на 50 процентов. На возражение о том, что это могло быть случайным совпадением, можно ответить, что после отмены этот показатель вернулся на уровень 6 убийств на 100 тысяч населения.

Что еще хуже, остался в тени один малоизвестный эпизод, показывающий, насколько преступно могут американцы отнестись к употреблению любой субстанции, которую они решили возненавидеть, – за время действия сухого закона тысячи людей погибли в результате потребления технического спирта. Никто пока не удосужился точно посчитать число смертей, которых вполне можно было избежать. Однако факт остается фактом – в 1926 году администрация Кулиджа распорядилась, чтобы производители добавляли в технические спирты ядовитые вещества, такие как метанол, бензин, хлороформ, карболовая кислота и ацетон, для того, чтобы этот спирт не покупали бутлегеры. Только в одном 1926 году в Нью-Йорке отравились 1200 человек, 400 из них умерли. Вскоре стало ясно, что закон не только невыполним, но и неэффективен.