Жизнь и деяния графа Александра Читтано. Книга 5

Дольше прожили африканские и новоголландские колонии. Порт святой Елизаветы на юге Африки и Тарандания на пятом континенте еще почти столетие служили промежуточными пунктами на пути русских кораблей в Кантон и на северо-запад Америки. А кроме того — местами ссылки, как для преступников из России, так и для взятых в плен индейских воинов из враждебных племен. Оторванные от родной почвы, гордые дикари легко становились верными слугами вчерашних поработителей. Их потомки от местных женщин исповедовали христианство, говорили по-русски, — но в том и другом сильно отличались от жителей метрополии. Смесь русского старообрядчества с первобытными языческими культами рождала иногда более чем причудливые химеры. В начале девятнадцатого века, после разрыва с Англией, анклавы на целое десятилетие попали под управление британцев. Вступление России в коалицию против Наполеона заставило островитян вернуть захваченное, но английские порядки и законы успели укорениться на девственной почве колоний. Оригинальная вышла картина: в центральной фактории филиал Английского клуба, вокруг же на сотни верст — дикое поле, где вооруженные до зубов буйные русскоязычные мулаты курощат окрестных негров. Присланным из Петербурга управляющим никогда не удавалось причесать местные нравы под общеимперский стандарт; наиболее умные из них даже и не пытались это делать. В середине девятнадцатого столетия, после неудачной для России Пелопоннесской войны, южные владения вторично перешли к Британской империи, под властью которой и оставались до ее распада. Сейчас о них напоминает лишь постепенно исчезающее англо-русское двуязычие в отдельных графствах соответствующих государств.

Наиболее драматично из всех приобретений Читтанова сложилась судьба Русской Америки. На исходе века испанские, французские и английские мореплаватели добрались-таки до заповедных мест. Пересекающиеся территориальные претензии вызвали серьезное напряжение. Мадрид заявлял права на весь американский континент, вплоть до полярных широт, опираясь на приоритет Колумба; Лондон выдвигал Дрейка, двести лет назад объявившего какой-то из здешних берегов собственностью британской короны; Парижу, слава Богу, было пока не до того. Русские, в лице Камчатской компании, уверенно контролировали Анианский залив и рассылали промысловые суда по всему побережью, от Аляски до Нижней Калифорнии. Власти в Санкт-Петербурге не слишком интересовались происходящим в мировых захолустьях, однако даром уступать конкурентам то, что привыкли уже считать своим, не захотели. Конфликт на тихоокеанском севере совпал с обострением в Европе.

Напомню, что после Читтанова Российская империя продолжала регулярно воевать с турками — примерно в ритме смены поколений, через каждые двадцать-двадцать пять лет. Утверждения об извечном стремлении православной державы к захвату Константинополя противоречат тому факту, что инициатива начала войны неизменно принадлежала магометанам. Первый из конфликтов, случившихся при Екатерине, был попыткой султана вернуть Крым, второй — продиктован желанием отыграться за прошлую неудачу и отбросить русских с Дуная. К несчастью для Петербурга, в это же время осложнилась обстановка в Польше, а шведскому королю вздумалось вновь побороться за утраченную гегемонию на Балтике. Сил на все фронты не хватало; Англия и Пруссия прямо угрожали вмешаться на стороне противников России. Блестящие победы Вейсмана и Суворова позволили выйти из трудной ситуации без потерь и даже с прибылью, но Дунайские княжества пришлось поделить с Австрией, отдав Валахию под протекторат Вены. Тяжелым экономическим поражением стал перехват британцами средиземноморского рынка металлических изделий, что поставило донецкие заводы на грань катастрофы. Промышленники юга первый раз выступили на авансцену, как влиятельная сила, бросив свои мешки с золотом на чувствительные весы придворных интриг. Именно члены этой группировки могут с наибольшим правом считаться политическими наследниками нашего графа.