Жизнь и деяния графа Александра Читтано. Книга 5

Однако в сорок четвертом году в Лондоне вышла книга ирландского эсквайра и члена парламента Артура Доббса (я получил ее лишь после того, как мои «евангелисты» отплыли в Камчатку). Почтенный джентльмен, чрезвычайно увлеченный поисками северного пути между Атлантическим и Пацифическим океанами, опубликовал ряд новых, ранее не известных материалов; среди них — датированный тысяча шестьсот сороковым годом рассказ о путешествии испанского вице-адмирала Бартоломео де Фонте и подчиненных ему капитанов. Сей флотоводец будто бы обнаружил на западном побережье Америки устье могучей реки, изливающейся в море около пятьдесят третьего градуса северной широты. Поток был столь мощным, что море на двадцать лиг вокруг сделалось пресным, как при впадении Амазонки. Соответственно, и русло оказалось достаточно глубоким даже для морских кораблей. Огромные озера, подобные имеющимся в американских владениях Франции, только еще более грандиозные; минеральные богатства и плодородные земли; туземные города, населенные дружелюбными и честными индейцами… Слишком красиво, чтобы принять за чистую монету: главным образом, непонятно, почему испанцы за прошедшие сто лет не наложили на всю эту благодать свои загребущие руки, — но во многих мелких деталях рассказ выглядел убедительным. Сам Артур Доббс заявил, что он «пропитан воздухом правды». Были очевидные несуразности — однако не большие, чем можно встретить в заведомо реальных отчетах. Учитывая, что описание похода публиковалось в вольном переложении на английский, сии огрехи могли быть внесены переводчиком, а открытия — оказаться хотя и сильно приукрашенными, но действительно имевшими место. С первым снегом помчались по Сибирскому тракту почтовые тройки, спеша доставить новые распоряжения для Альфонсо. Теперь первоочередной его задачей стали поиски Рио де лос Рейес, как именовалась эта великая река, и расположенного в устье оной архипелага святого Лазаря. Выходило, что Алексей Чириков повернул обратно, лишь самую малость не достигнув сих заманчивых мест.

Отчет Морелли до меня дошел, как и следовало ожидать, летом сорок седьмого года. Плавание окончилось удачно — в том смысле, что корабль вернулся целым, невредимым и со вполне умеренной убылью в людях. Что же до испанских находок — великая река обернулась великой мистификацией. Кто мог надуть фальшивку «воздухом правды»? Есть у меня одно предположение. Соседом Доббса по земельным владениям и старым его приятелем оказался создатель «Гулливера» Джонатан Свифт: он-то, всего скорее, и подшутил над энтузиастом географических открытий. Теперь, к сожалению, сочинителя уже не спросишь. Покойники не отвечают живым, как бы ни старался доказать обратное открыватель «небесных тайн» Эммануил Сведенборг. Может, и не Свифт. Но кто-то весьма талантливый, бесспорно.

В Италии говорят: «se non è vero, è ben trovato». Неправда, но хорошо выдумано. А в России: «нет худа без добра». В нашем случае оба изречения подтвердились. Каждый крупный фьорд (местность там весьма напоминает Норвегию) проверяли с особым тщанием: не устье ли это Рио де лос Рейес? Мелкими пренебрегали. Сказано же, река проходима для морских судов. Если бы не доббсова книга, мой капитан ни за что бы не сунулся в запутанный лабиринт каналов между гористыми островами, начинающийся на половине пятьдесят первого градуса. Вдруг испанцы с широтой обманулись, а то и намеренно внесли искажения? С них станется! Русло шириною в три или четыре версты уходило далеко в глубь суши, движение воды переменялось вместе с луною, и совершенно не было ясно, река ли это, или просто морской пролив. Мощные течения и великое множество подводных скал представляли немалую опасность. «Святой Иоанн» буквально крался, чуть не обдирая бока, команда на шлюпках внимательно проверяла фарватер перед каждым следующим шагом. Найти впереди место, где можно встать на якорь; дождаться часов затишья между приливами; перейти под парусами либо перетащить корабль шлюпками; на другой день снова отправляться на разведку. Из команды утонувшего «Святого Матфея» Альфонсо взял пару дюжин матросов сверх штата, а в Петропавловской гавани — два лишних лонгбота на палубу. Запасливость оказалась к месту. Даже с таким усилением, полтораста верст шли целый месяц! Не сдержав чувств, капитан прямо написал: за все сокровища мира не согласился бы он повторить сей поход!