Жизнь и деяния графа Александра Читтано. Книга 4

Палаццо Питти в виде дымящихся развалин, с разорванными в клочья трупами обитателей, являлся пред моим внутренним взором всякий раз, когда требовалось о чем-либо просить незаменимого Джулиано Дами. Но сукин сын все же был полезен, и обещания свои исполнял; поэтому картина сия оставалась лишь игрою воображения. Однако вскоре, ближе к концу зимы, возникла такая ситуация, в которой старый содомит ничем не мог помочь, сколько денег ему ни сули. Стараясь всемерно расширить коммерцию на военных поставках, я взял крупный подряд на провиант для корпуса Монтемара — и обнаружил, что все запасы муки и зерна (не только в Тоскане и Парме, но даже и во вражеском Неаполе) скуплены евреями из Ливорно. Эти хитрованы, обнаружив, что испанцы вовсе не намерены вводить инквизицию или иным образом их притеснять, зато готовы платить за все необходимое полновесным серебром, возблагодарили Господа и крепко вцепились в доходные статьи, на которые и я претендовал. Дать по рукам соперникам силами властей возможности не было: еще в самом начале своего правления герцог Джан Гастон отменил все ограничения, наложенные на иудеев его предками, чем стяжал величайшую любовь и признательность этого народа. Они давно проложили во дворец не узкую тропинку, как у меня, а настоящую дорогу, и теперь явно стакнулись меж собою. Прежние мои компаньоны по чайной афере улыбались старому знакомцу и провиант продать соглашались — но дороже моей контрактной цены. Все правильно: на что им чужеземный граф, если можно взять всю прибыль самим? Сбор нового урожая начнется только в июне; до этого рассчитывать не на что, ибо война вызвала дороговизну съестного во всех близлежащих странах. За исключением Порты Оттоманской.

Обнаружив, что дешевый хлеб можно найти только в Константинополе или Смирне, я призадумался. Кой-какие торговые связи в турецкой столице у меня сохранялись; другие можно было возобновить; но переписка требовала времени. Не успеть. Отправить приказчиков? Нет гарантии, что справятся, если возникнут серьезные препятствия. А может, самому? Всяко лучше будет! Не под своим именем, конечно: зачем волновать турок известием, что их столицу почтил визитом сам Шайтан-паша?!

Сказано — сделано! Не прошло и недели, как граф Читтано отбыл по делам в Англию, а на торговое судно, идущее из Генуи в Константинополь, взошли несколько средней руки торговцев и среди них — Алессандро Джованетти, пизанец. Что сей негоциант носит чужую личину, любому умному человеку было ясно. Жители италианских государств слишком различны по нравам, внешности и языку: опытный путешественник определит, где родился и вырос его визави, едва лишь тот скажет «buon giorno»! Однако венецианец, выдающий себя за обитателя иного города, не составляет диковины. Туркам вообще наплевать, откуда неверные собаки приехали: деньги платят, и ладно; а христианские купцы понимающе усмехнутся.

Венеция славится в Европе, как вольная и просвещенная республика. Смотря в чем: это по части блядства она вольная. И просвещенная, отрицать не стану. А что касается торговых и таможенных правил — такого тиранства и несправедливости ни один персидский сатрап не выдумает! Все устроено, чтобы самые доходные отрасли коммерции сделать монополией избранных — той кучки старинных семейств, которая господствует в Сенате и правит городом. Прочим оставляют объедки с господского стола. Ведется эта политика с такой изуверской последовательностью, что простодушный разбой русских губернаторов, сравнительно с нею, вспоминается как милая шалость.

Штормило изрядно. Хорошо! Бурная погода — лучшая защита от мавританских корсаров, чьи валкие низкобортные суда большой волны не держат. Только в Архипелаге, близ острова Лесбос, море подуспокоилось, и тут же привязались две греческих фелюки, которые долго шли параллельным курсом. Явно с недоброю целью; однако напасть их капитаны так и не решились. Они отстали, когда на правой скуле показался мыс Баба. Узости Дарданелл, тесный предбанник Пропонтиды — и вот он на горизонте, Константинополь! По-турецки — Константиния или Исламбол (сиречь Исламополис, город ислама). Мы благополучно вошли в Золотой Рог, заплатили установленный обычаем бакшиш дефтердару и перебрались в город, снявши для жительства мансарду у здешнего армянина.

— Ваше…

— Чш-ш-ш! Меня зовут синьор Алессандро. Пора бы уже запомнить!

— Скузи, синьор! Думаете, хозяин понимает итальянскую речь?

— Не исключено. Здесь наш язык весьма распространен. Даже если нет — привыкай. Купец, не умеющий хранить коммерческие секреты, обречен на разорение.

Васька Пахомов, мой новый секретарь, сменивший на сем посту Харлампия, виновато кивнул; опытный Марко Бастиани покровительственно улыбнулся парню:

— Учись, Базилио, постоянно следить за собою. Расслабленность опасна, особенно во враждебной стране.