Жизнь — это судьба

— Я спрашиваю вас не потому, что преследую какие-то личные, корыстные цели или питаю надежды в отношении вас, Вики. Вчера вечером вы дали довольно ясно понять, что у меня не должно быть никаких иллюзий. Но факт остается фактом: я вас люблю и хочу быть поблизости на тот случай, если вам понадобится моя помощь.

— Вы не можете ехать в Австралию только ради этого, — возразила я.

— У меня еще никогда не было лучшего мотива для моих поступков. — Он говорил серьезно, а в глазах светилась улыбка. — Вероятно, моя помощь вам и не потребуется, возможно, мы даже не увидимся, когда вы окажетесь в Сиднее. Вам, разумеется, нет необходимости встречаться со мной против желания. Но я, по крайней мере, буду где-то рядом, а верный друг порой бывает весьма кстати.

— Знаю. И тем не менее...

— Вы можете всецело мне доверять, — продолжал он так же серьезно. — Клянусь вам, Вики. Если у вас на этот счет есть хоть какие-то сомнения, можете просто не давать мне своего домашнего адреса в Австралии. Я сообщу вам свой, и вы всегда найдете меня, если по какой-либо причине у вас появится такое желание. Итак? — взглянул он на меня вопросительно. — Что скажете?

— Я не стала вас перебивать, — ответила я с несчастным видом, — но...

— Вам бы хотелось, чтобы я вообще не затрагивал данную тему? — заметил он с кривой усмешкой.

— Нет, я совсем не то хотела сказать.

Я не могла солгать ему, ибо понимала, что уже из одних эгоистических соображений было бы чудесно иметь рядом такого друга, как Генри, к которому в случае нужды можно обратиться за помощью. Но ему явно лучше вернуться в Англию или в свой ирландский городок Баллишин, расположенный в графстве Керри, к дядьям, теткам и кузенам, которые, конечно же, охотно примут его. Именно это я попыталась ему втолковать, когда говорила «нет». Перед моим мысленным взором вставала последняя сцена с Аланом. Мне было тогда больно отсылать его и так же больно было теперь расставаться с Генри. Но другого выхода не было. Я ничего не могла дать ему и не имела никакого права на то, что он пытался дать мне. Генри молча выслушал меня. Когда я закончила, он улыбнулся.

— И это все? Я не нахожу ваши доводы чересчур убедительными, — проговорил он, отходя от меня.

Почти в панике я поспешила за ним.

— Подождите, Генри! Пожалуйста, подождите.

— Да, моя дорогая? — послушно остановился он.

— Что же вы решили?

— Запишусь на корабль, отплывающий в Австралию, разумеется. Думаю, что вы не усомнились в моих намерениях.

— Мне кажется, вам не следует этого делать, и дело вовсе не во мне. Честное слово, Генри.

— Вы, — сказал мне Генри горячо, — не имеете ни малейшего представления о настоящей дружбе. Другом называется тот, на кого вы можете рассчитывать в беде, понимаете? Мне небезразлично, как сложится ваша дальнейшая жизнь, Вики.

— Да, но...

— Дорогая, если у вас нет против моего переезда в Австралию более веских доводов, чем те, которые вы только что изложили, то не тратьте попусту время. Клянусь всем святым, что я никогда не появлюсь вблизи вас, если вы сами не позовете меня. Вам этого достаточно? Разве я вам помешаю, если буду жить в Австралии? Это огромная страна, и в ней всегда найдется место для нас двоих.

Я должна была признать его правоту, при этом у меня, несмотря ни на что, стало помимо моей воли как-то легче на душе.

— Когда приходит беда, — заметил Генри, — друзья — великолепная штука. Тогда можно преодолевать трудности в полной уверенности, что ты не одинок, что есть на кого опереться. Не знаю, верите ли вы в судьбу, Вики, или в предопределение — называйте как хотите. А я верю и не думаю, что наша встреча — чистая случайность, а не перст судьбы.

Все это он произнес торжественным тоном, который меня тронул, однако, заглянув ему в глаза, я заметила в них какой-то суровый стальной блеск.

— Генри, — сказала я, внезапно заподозрив неладное, — вы, случаем, не думаете... не собираетесь встретиться с Коннором?

— Ну что ж, — ответил он, избегая моего взгляда, — должен признаться, Вики, что у меня есть известная предубежденность против него. И, честно говоря, желание — свернуть ему шею. Тот отвратительный рисуночек гвоздем засел у меня в мозгу. Но нет, я вовсе не намереваюсь увидеться с ним до вашего возвращения. Во всяком случае, преднамеренно я не буду к этому стремиться, даю вам слово. Хотя, если я столкнусь с ним невзначай... — вздохнул Генри.

— Очень прошу вас, Генри, проявить благоразумие.

— Помилуйте, дорогая, — криво усмехнулся он, — разве можно ожидать разумного поведения от бывшего военнопленного? Я не благородный странствующий рыцарь средневековья, а скорее всего — Дон Кихот. Так позвольте мне находиться где-то поблизости и сражаться с ветряными мельницами. Я из племени кельтов, а все кельты немножко ясновидцы. И я предчувствую, что беда подстерегает вас, мчится вам навстречу и что рано или поздно вам понадобится моя помощь, а потому перестаньте уговаривать меня.